Двойная тень

Грановский Антон

– У вас странная репутация, детектив. С одной стороны, вы постоянно нарушаете все возможные правила, с другой – на вашем счету больше пойманных преступников, чем у всего вашего отдела вместе взятого.

– Одно проистекает из другого, господин вице-президент, – вежливо произнес Ник.

– Да. Вероятно, так и есть. Так что за «необъяснимые вещи» происходят в городе?

Ник собрал волю в кулак и выпалил:

– Я считаю, что окружающий нас мир катастрофически меняется. Что-то происходит с самой

тканью реальности. И эти изменения спровоцировали вовсе не псионики.

Вице-президент и госсекретарь переглянулись.

– А кто же? – спросил госсекретарь, и Нику показалось, что голос его прозвучал насмешливо.

– Думаю, это что-то вроде природной катастрофы, – ответил Ник. – Нечто такое, с чем нам никогда не приходилось сталкиваться.

– Полагаю, вы можете это доказать?

– Да.

– Попробуйте.

И Ник стал говорить. Неторопливо, четко, стараясь не упускать детали. Правительственные чиновники слушали его с каменными выражениями лиц, по которым совершенно невозможно было определить, что они думают обо всем услышанном.

Наконец, детектив закончил. Некоторое время все молчали, затем вице-президент Кторов сказал:

– Два часа назад я получил доклад от экоаналитического отдела. Правительственные экоаналитики утверждают, что мы являемся свидетелями необъяснимых сбоев в законах физики и биологии. И сбои эти нарастают.

Ник облегчено вздохнул:

– Рад узнать, что я не сумасшедший.

– Закон о третировании псиоников будет отменен, – заявил вице-президент. – Это то, что вы собирались услышать, не правда ли?

– Да, – сказал Ник.

И вновь Нику померещилась усмешка, но на этот раз – в выражении глаз вице-президента. На какое-то мгновение Нику показалось, что все это нереально – и кабинет, и политики, сидевшие перед ним, и сам этот разговор. В лицах людей, находившихся в кабинете, было что-то противоестественное, искусственное. Да и сама встреча была совершенно противоестественной.

«С какой стати политикам самого высокого ранга встречаться со мной?»

Ника прошиб пот. Почему эта простая мысль ни разу не пришла ему в голову?

Вице-президент продолжал говорить, а Ник смотрел на его шевелящийся рот и думал о том, что все это похоже на пьесу, в которой он, сам того не ожидая, оказался главным действующим лицом. Или даже еще абсурднее: все это напоминало ситуацию, и в ней он, детектив Ник Бойцов, – единственный зритель, ради которого и затевалась вся эта пьеса.

«Не может быть, чтобы целый мир вертелся вокруг моей персоны», – подумал Ник.

И все же ощущение, что кто-то (пытаясь потрафить его фобиям) устроил для него весь этот спектакль, не покидало Ника.

– Господин вице-президент, – внезапно перебил он Кторова, – позвольте задать вам вопрос?

Кторов осекся, посмотрел на Бойцова суровым взглядом и неприязненно проговорил:

– Задавайте.

– Этот офис оборудован центральным компьютером?

– Да.

– Я могу к нему обратиться?

На лице вице-президента отобразилось легкое замешательство. Секунду-другую он раздумывал, потом пожал плечами и сказал:

– Пожалуйста.

Ник поднял голову к динамику ЦКО, который заметил над головой, и громко спросил:

– ЦКО, все ли персоны, находящиеся в этом кабинете, являются людьми?

– Нет, господин детектив, – ровным механическим голосом ответил центральный офисный компьютер.

– Сколько здесь людей? – спросил Ник.

– Ни одного.

Ник вскочил с кресла, но комната уже заполнилась солдатами. Что-то острое укололо его в шею. Последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание, была ухмылка на лице госсекретаря Китано и его глаза, затянутые серой пленкой.

2

– Очнитесь, детектив. Придите в себя.

Бойцов открыл глаза. Посмотрел на свое тело, привязанное к стальному зубоврачебному креслу. Попробовал пошевелить руками – не удалось. Поднял взгляд, посмотрел сквозь пелену пота на обожженное лицо, маячившее перед ним, и хрипло проговорил:

– Первый-А-Эс-Двадцать Пять.

– Мне льстит, что вы запомнили мое имя, детектив, – отчеканил дройд.

Командир «ниндзей» стоял перед креслом. Черная маска больше не скрывала его лицо. Сгустки расплавленного, кое-где обугленного биопластика создавали ощущение, что лицо дройда склеено из разных частей.

Ник отвел взгляд от Двадцать Пятого и огляделся. Вокруг бетонные стены, над головой – бетонный потолок. Детектив снова посмотрел на дройда и спросил:

– Где мы?

– В исправительной комнате для оступившихся полицейских, – ответил Двадцать Пятый.

Ник заметил усмешку на его губах и сказал:

– Ты слишком человечен для дройда.

– Возможно, – согласился тот. – Но я не всегда был таким.

– Наглотался нанопыли? – Ник облизнул пересохшие губы. – Вижу, дройды восприимчивы к этой дряни не меньше людей.

Дройд положил руку на железный столик, стоявший рядом с зубоврачебным креслом. На металлической столешнице была раскатана серая ткань, а на ней лежали медицинские инструменты – иглы, скальпели, пинцеты, щипцы, чуть в стороне – хирургическая пила. Рядом с тряпицей стояла стеклянная спиртовка, и Двадцать Пятый неторопливо запалил фитиль, воспользовавшись зажигалкой Ника.

Скользнув пальцем по разложенным в ряд инструментам, дройд проговорил:

– Я хочу знать, где вы спрятали врагов общества, которым помогли избежать расплаты.