Двойная жизнь волшебницы
Шрифт:
– Сразу же позвонят Рогожкину, а он уж опишет им меня в самом черном цвете.
– Может, еще не станет.
– Станет! Он мне это твердо пообещал. Дескать, не дашься, пеняй на себя. Так прямо и сказал: «Удерживать тебя больше положенного законом срока я права не имею, у нас, говорит, не крепостной строй. Но уж жизнь я тебе испорчу, помяни мое слово!»
– Какой гад! – бурно отреагировали подруги, чем заслужили благодарный взгляд Насти.
– И не говорите! – вздохнула девушка. – А уж как я тут эти две недели проработала – это отдельная история. Рогожкин, если я ему под ноги попадалась, на меня с такой ненавистью
– А хочешь, мы поможем тебе избавиться от Рогожкина?
– Это как же?
– У нас есть подозрение, что ваш Рогожкин заигрался, совершил преступление.
– Ему грозит тюрьма?
– Да. Если ты нам поможешь, мы докажем вину нотариуса, он окажется в тюрьме, и тогда никто не поверит его наветам на тебя.
Услышав это, Настя тут же выпрямилась во весь свой небольшой рост и радостно воскликнула:
– Я готова ради этого на все!
По причине ненависти секретарши к своему начальнику подругам удалось узнать немало полезного и интересного про нотариуса. В частности, Настя отлично помнила тот день, когда к нему явился упитанный молодой человек, которого Рогожкин распорядился принять без очереди, пояснив:
– Это мой племянник. Сын моей любимой двоюродной сестры.
Родственные отношения Рогожкин всегда ценил очень высоко. Вот только что-то бедных и простых людей среди родственников Рогожкина не наблюдалось. Все сплошь банкиры, бизнесмены и даже парочка политических деятелей имелась. Не самого высокого полета, но ведь и Рогожкин был всего лишь нотариусом. Однако ни с кем из родни, кто был рангом хоть чуть ниже его самого, Рогожкин общаться не собирался.
– Бедные только побираться горазды, – твердил он, выпроводив за дверь очередного родственничка и ободрав его перед этим как липку. – Благодарности от них не дождешься, да и не нужна мне их благодарность. Твердо конвертируемая валюта гораздо лучше!
Насчет этой самой валюты Рогожкин был большой любитель. Впрочем, не брезговал он и рублями, и другими денежными знаками. Он брал все. Настя верно охарактеризовала своего босса, Рогожкин был жадиной.
– И на всем буквально экономит. На зарплате сотрудников, цветах для офиса. Это помещение занимает исключительно потому, что ему его «подарил» какой-то троюродный деверь, оформивший Рогожкину долгосрочную аренду за символическую плату. В общем, Рогожкин из тех, кто за копейку удавятся. И вдруг, представляете, этот скупердяй, каких свет не видывал, покупает машину за три лимона! Мы в офисе прямо все попадали, когда он на ней к дверям подкатил.
И, указав в окно, Настя пояснила:
– Вон она на улице стоит.
– А почему машина тут, а самого хозяина нет?
– Рогожкин обедать ушел, а машину не тронул. Бережет. Лишний раз на ней не ездит.
– Ничего себе, скупердяй! – поразилась Кира.
– О чем и речь! Чтобы такие деньги на машину истратить, Рогожкин должен был отхватить просто невероятный куш.
– Почему ты так решила?
– А у него принцип. На удовольствие никогда не тратить больше десяти процентов от чистой прибыли. Девчонки говорили, что он на эту машину в салоне уже почти год облизывался. А купил только сейчас. И почему? Значит, дьявольскую удачу за хвост ухватил. Не три миллиона заработал, а все тридцать!
– Но в чем именно заключается эта удача?
– Уж я и не знаю. Только сдается мне, что дело тут в том племяннике, который к нам в контору приходил.
Подруги обменялись осторожными взглядами. И Кира спросила:
– Почему ты так думаешь?
– Да уж очень Рогожкин хвостом перед тем племянником мел. Обычно-то он с клиентами чуток свысока общается. Разве что с самыми богатыми и влиятельными лебезит. Но и с ними он лица не теряет. А тут прямо, словно уж на сковородке, извертелся. Хвостом мел, в реверансах приседал. И так, и этак… И еще одна странность… Обычно мы все документы в двух экземплярах готовим, один у нас в конторе остается, второй клиент с собой забирает. Но своему племяннику Рогожкин ничего с собой не дал.
– Как это?
– А вот не дал, и все. Наплел что-то про барахлящие компьютеры, хотя вся техника у нас в конторе в тот день была в порядке. Тридцать раз перед своим племянником извинился, а документов ему так и не отдал.
– И тот не возражал?
– Так где тут возразишь, если родной дядя клянется и божится здоровьем всех их общих родственников и даже родной матери, что уже к вечеру все исправит и лично документы любимому племяннику привезет! Ума не приложу, зачем ему понадобилось этот спектакль устраивать?! Ведь техника у нас была в полном порядке.
Настя не понимала причины, заставившей нотариуса Рогожкина удержать оба экземпляра завещания Кеши у себя в руках. А вот подруги, кажется, понимали.
– А ты помнишь, что было в том завещании?
– Если честно, то нет, – помотала головой Настя и виноватым голосом прибавила: – У нас за день несколько десятков клиентов бывает. И все с бумагами, всем срочно. Но ничего необычного в том завещании точно не было. Что-то матери, что-то еще кому-то.
– Кому?
– И что?
– Не помню. Но ничего особенного. Племянник этот, я так поняла, каждый год завещание переоформляет. Все, что нового приобретает, по списку указывает. Для порядка.
– А посмотреть на завещание ты можешь?
– В принципе можно, – предложила Настя.
Но сунувшись в компьютер, она огласила лишь то завещание, которое уже было известно подругам. По нему Гликерия Карповна получала пожизненную пенсию, а все остальное имущество Кеши, включая его бизнес, машину и квартиру со всей обстановкой, доставалось Анфисе Горской.
Подруги были уверены, что это завещание – подделка. Хитрый Рогожкин, оставив у себя в конторе оба экземпляра Кешиного завещания, с какой-то своей целью изменил его в пользу Анфисы. Но зачем он это сделал? И на какое же вознаграждение за свою махинацию он надеялся, коли сразу же поспешил в награду самому себе купить новенький «Мерседес»?
И тут Киру внезапно осенило. Анфиса лежит в больнице, состояние у нее крайне тяжелое. Девушка могла умереть, спаслась по чистой случайности. Но если Анфиса все же умрет, кто будет наследовать после нее?
– Настя, посмотри скорей, не оформляла ли в вашей конторе свое завещание некая Анфиса Горская.
– Горская, Горская…
Настины пальцы запорхали над клавиатурой.
– Есть такая! – воскликнула она. – Завещание составлено через три дня после визита в нашу контору Кеши.
Что и требовалось доказать! Анфиса умирает, ее имущество, то есть то, что она унаследовала от Кеши, переходит к третьему лицу. И коварный Рогожкин за свои мошеннические услуги получает новенький «Мерседес».