Двойник императора
Шрифт:
— Ну, ребята, сейчас начнется такая рубка, — сказал Фриц.
Один за другим промысловые суда устремились к «дикарю» и с дальней дистанции начали выпускать десятки гарпунов. Корабли мешали друг другу и закрывали сектор обстрела. Гарпуны попадали в борта кораблей, оставляя на обшивке глубокие вмятины. Вскоре в сутолоке ничего нельзя было разобрать. Однако Главному Арбитру было виднее, и он в конце концов объявил:
— «Дикарь» одновременно поражен «Калигулой» и «Шевроном-III». — Арбитр сделал паузу, но все понимали, что это означает.
«Джанг» и два других корабля, забрав с собой суда прикрытия, начали покидать опасную зону, а «Калигула» и «Шеврон-III» вместе со своими маленькими армиями заняли исходные позиции.
— Драться будут? — спросил Эдди.
— И еще как, — ответил Фриц.
— Спор… — скомандовал Главный Арбитр, и противники рванулись в лобовую атаку.
«Сарацины» начали осыпать друг друга ракетами и пушечными снарядами, а промысловые суда обмениваться залпами из гарпунных орудий.
Гарпуны вонзались в бока судов, пробивая борта насквозь. Здесь использовались свои приемы и для споров применялись специальные гарпуны, которые наносили сопернику наибольшие повреждения. Главный Арбитр этому не препятствовал, однако выдвинул условие — гарпуны не должны были оснащаться разрывными боеголовками.
— По-моему, люди Байка теснят команду «Шеврона», — сказал Шкиза.
— Похоже на то, — согласился Спилберг.
«Сарацины» «Шеврона» один за другим выходили из боя. Несли потери и истребители «Калигулы». Наконец на «Шевроне» поняли, что проиграли, и выпустили белую сигнальную ракету.
— Спор закончен. Право за «Калигулой», — объявил Главный Арбитр. «Сарацины» «Шеврона» начали отходить. Один из истребителей «Калигулы» помчался вслед за отступающими, ведя огонь из всех пушек. Сверкнул туннельный разряд, и «нарушитель» превратился в облако газа.
— Вот что такое Главный Арбитр, парень, — прокомментировал Фриц. — А ты еще пытался с ним спорить.
— Все равно, я еще доберусь до него, — упрямо заявил Шиллер.
— Ну ладно, это будет потом, а пока большое тебе спасибо за астероид, Эдди. Пожалуй, нам пора двигать к «Айк-Металл». Будем ждать, когда буксиры приведут нашу с Байком добычу.
24
«Приме» пришлось ждать более десяти часов, пока наконец два пыхтящих «мановара» доставили «десятитысячник» к заводу. Все это время Эдди спал в гарпунном помещении, которое считал на «Приме» своим домом. Он не видел, как астероид раскололи на четыре части, и только таким образом сумели протащить сквозь приемные ворота.
Наконец взвешивание было закончено, и диспетчер объявил результат:
— Эй, на «Приме», вам с «Калигулой» по пятьсот тридцать четыре тысячи записали. Устраивает?
— Вполне, — довольно улыбнулся Шкиза.
— Это не Крепе? — спросил диспетчер.
— Нет, не Крепе.
— Позови мне капитана, парень, скажи, что Няк Тэтчер хочет его поздравить с удачной охотой.
— Увы, Ник, это невозможно. Джулиана Крепса убили.
— Убили?! Кто?
— Люди Микеле Байка. Знаешь такого?
— Кто же эту сволочь не знает? А чего же вы с ним добычу делите?
— Так решил Арбитр.
— Понятно. — Было слышно, как Ник Тэтчер вздохнул. — Ну ладно, «Прима», удачи вам.
25
Промысловое судно «Калигула» стояло в ремонтном доке «Спейс индастриз», и многочисленная команда ремонтников занималась пробоинами, полученными кораблем во время спора с «Шевроном-III».
Капитан судна, Микеле Байк, по кличке Фельдшер, сидел в своей каюте и выслушивал гостя, который, судя по тону, делал Фельдшеру выговор:
— Я повторяю, Байк, пока ты не выполнил ни одной поставленной перед тобой задачи. Некоторые из них были не столь уж существенны, но прокол с «Китобоем» — это уже провал.
— Прошу прощения, сэр, но я работал с людьми, которых дали мне вы. И именно вы говорили мне, что абордажная команда состоит из профессионалов
— Своих специалистов я дал после того, Байк, как ты заявил, что у тебя никого нет, — в голосе гостя послышалось раздражение, — хотя мы договаривались, что людей для заданий ты будешь подбирать сам. Именно за организацию акций мы и платим тебе такие деньги, да еще покрываем накладные расходы.
Байк недовольно засопел, всем видом показывая гостю, что этот разговор его тяготит.
— Мистер Буш, вчера я добыл вам полмиллиона кредитов.
— Ох, не надо было тебе напоминать об этом, Байк. Не надо было, — с угрозой в голосе произнес Буш. — Полмиллиона ты заработал, но при этом угробил четыре истребителя, по пятьсот тысяч за каждый, да еще счет за ремонт «Калигулы» составит около шестисот тысяч. Деятель!
— Сэр, если я вам не подхожу, пожалуйста, можете меня уволить! — с обидой в голосе выкрикнул Фельдшер.
Он ожидал, что мистер Буш разозлится еще сильнее, однако тот неожиданно рассмеялся:
— Нет, Фельдшер, увольнять мы тебя не станем. У нас увольняются только на тот свет. Это во-первых. А во-вторых, вторую такую сволочь нам будет найти очень сложно, да и денег в тебя уже вбухали будь здоров. Так что работай. Главной по-прежнему является задача полного захвата промысла. Поэтому продолжай хамить другим капитанам и создавать для них невыносимые условия — пусть уходят. А охоту за «нюхачом» с «Китобоя» надо продолжить.
В дверь каюты постучали.
— Входите! — крикнул Байк.
Дверь отворилась, и показался представитель «Спейс индастриз».
— Прошу прощения, господа. Вы должны выбрать состав для цементирования пробоин.
— А какие у вас есть? — спросил мистер Буш.
— Их всего два: «БС» и «феррамон».
— И в чем разница?
— «БС» застывает в течение семидесяти двух часов, а «феррамон» — практически мгновенно.
— Какова будет разница в цене? — задал вопрос Буш.
— Восемьдесят четыре тысячи.