Двойник Короля 2
Шрифт:
— Магинский Павел Александрович, — кивнул я, сохраняя спокойствие. — И я не совсем понимаю, на каком основании вы на меня напали. Кто вам позволил валить на землю аристократа, так ещё и угрожать ему оружием?
— Магинский… — один из жандармов, щуплый мужичок с крысиным лицом, подскочил к лейтенанту и зашептал что-то на ухо.
— Проверьте его документы! — рявкнул Керасов.
Жёсткие руки обшарили карманы, бесцеремонно ощупали каждый шов.
— Ничего нет, — доложил молоденький жандарм с прыщавым лицом.
— В участок его! — Керасов
До меня, наконец, дошло. Рассказ мужиков о том, что в городе появился кто-то, убивающий безземельных и отрезающий головы. Твою мать!..
— Кто будет свидетелем? — Керасов развернулся к своим людям.
— Я!
— Я!
— Я!
Сразу трое жандармов выступили вперёд, их лица горели праведным гневом. Именно они «видели» у меня голову в руках. Вот же тварь, как подгадал момент! Хорошо хоть я Смирнова отпустил, иначе бы и его припахали вместе с деньгами.
О документах как-то не подумал раньше. Ладно, посмотрим, что они хотят и как попытаются повесить эти убийства.
Идти мне не дали. Подхватили под руки и потащили, как мешок с мукой. Ноги едва касались земли.
Вокруг собралась целая толпа зевак. Бабы крестились, мужики что-то бормотали про «душегуба», мальчишки с восторгом таращились на жандармов. Часть служивых осталась с головой трупа, а меня поволокли к массивному чёрному грузовику.
Распахнули тяжёлую дверь. Внутри оказалась клетка, больше похожая на железный гроб. Стальные прутья толщиной с руку, обитый железом пол, на стенах какие-то странные символы.
Меня швырнули внутрь, как собаку. Оружие не отводили ни на секунду, словно ждали подвоха. А потом попросили подать руки. Крайне не хотелось. Но, когда у одного из жандармов затрясся револьвер, направленный в моё лицо…
Защёлкнули наручники на запястьях. Хитрая штуковина с глянцевым отливом и выгравированными символами. Стоило только попытаться призвать магию, как вся её сила сразу растворялась, будто вода в песке.
Фургон тронулся, громыхая по булыжной мостовой. Сквозь зарешёченное окошко виднелись любопытные лица горожан. Интересно, кто-нибудь из них побежит докладывать деду? Или Запашному?
«Вот же влип! — подумал я, прислонившись к холодной стенке. — И ведь не объяснишь теперь, что подстава». Хотел познакомиться с местными органами правопорядка? Правда, планировал немного в другой обстановке…
Дорога петляла, на каждом повороте меня швыряло из стороны в сторону. Пару раз я приложился лицом о прутья. Водитель явно наслаждался процессом. Через полчаса фургон остановился, но меня не спешили выпускать.
Наконец, клетку открыли. На голову накинули мешок, от которого несло плесенью и конским потом. Я чихнул, проклиная местные порядки. Подхватили под руки и «помогли» спуститься.
Начал считать шаги и повороты. Тридцать шагов от фургона,
Новый поворот, лязг замков, и меня усадили на жёсткий стул. Добавили кандалы на ноги, только потом сдёрнули мешок. Я проморгался.
Допросная, как с картинки. Голые каменные стены, с которых стекает конденсат, единственная лампа над столом, два стула. На массивной железной двери знаки. Артефакты? С ними я ещё не разобрался. Нужно будет найти специалиста в род.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять дверь открылась, впуская невысокого мужичка в потёртом костюме-тройке. Седые волосы аккуратно зачёсаны назад, под мышкой зажата потрёпанная папка. Он устроился напротив, демонстративно не глядя на меня. Изучал бумаги, поджав тонкие губы.
— Итак? — произнёс неожиданно молодым голосом.
— Итак? — повторил я.
— Шесть смертей аристократов, — мужик поднял глаза, холодные, как лёд. — Это личное? Или вам просто приносит удовольствие убивать людей императора? Не сочтите за грубость, просто интересны ваши мотивы.
— Не понимаю, о чём вы, — пожал я плечами, позвякивая кандалами.
— Молодой человек, — следователь устало выдохнул, словно объяснял прописные истины ребёнку. — Я Валерий Кириллович, веду это дело. У нас есть три жандарма, которые видели вас с головой убитого Артура Геннадьевича. Давайте не будем тратить время? Чистосердечное признание вам, возможно, поможет. Просто повесят. Сломается шея, и вы ничего не почувствуете. Лучше же, чем кожу сдирать? Поверьте, мало приятного. Даже воины, прошедшие не одну кампанию, срутся и ссутся. А потом их рубят на куски, начинают с ног — прижигают… Ну, вы поняли.
— Щедро… — хмыкнул я, разглядывая собеседника. — Красиво вы описали всё. У вас прям дар. Вот только знаете что?
— Конечно, я вас слушаю, — он закинул ногу на ногу с деланной небрежностью. В его глазах мелькнул профессиональный интерес.
— Для начала вам бы личность мою установить. Ранее представился вашим коллегам, но мне не поверили на слово, за что не виню. Магинский Павел Александрович. Документов при себе нет, но стоит отправить людей в особняк…
— Уже, — он небрежно подвинул папку. — Вот только это ничего не меняет. Даже если вы наследник земельной аристократии, преступления против его величества с рук не сойдут.
— Вон оно что… — протянул я задумчиво. — Тогда давайте пробежимся по фактам. Освежим, так сказать. Вы не против?
— Конечно, — улыбка следователя стала хищной. — Я здесь, чтобы вы признались в совершённых преступлениях. А то уже слухи поползли, хотят прислать рабочую группу из Томска. Нам это совершенно не нужно. Хватит и одного.
В его голосе прозвучала неприкрытая угроза. Значит, торопятся закрыть дело? Интересно.
— Шесть смертей. Правильно? — начал я, внимательно следя за его реакцией.