Двойник
Шрифт:
Толпа была слишком велика, но дело дальше не пошло – свалки не получилось. Я уселся в машину, и мне было приятно, что справедливость хоть немного, но восторжествовала.
Но когда я отъехал от кинотеатра, мне стало не по себе от охватившего чувства стыда. Я видел, как все случилось, и ничего не смог сделать, чтобы предотвратить убийство. Может, просто я глуп и мне не хватало храбрости или жесткости.
Сегодня умер человек, которого я, так или иначе, подставил.
Мне удалось как следует рассмотреть
20
Без четверти двенадцать я сидел в темноте своего офиса. Пульсирующие вспышки неоновых реклам, проникавшие в открытые окна, болью отозвались во всем теле.
Аспирин, выпитый у Салли, уже прекратил свое действие. Я собирался остановиться в «Барни коктейль лоунж», чтобы выпить в надежде унять боль, но у меня было такое скверное настроение, что питье в одиночку только ухудшило бы его.
После побоев я впервые появился в офисе. Барни прибрал в комнате, все было в порядке. На что мне еще жаловаться? Ведь у меня в качестве личной прислуги в моем офисе подрабатывал чемпион мира в легком весе!
Я попытался улыбнуться, и в это время зазвонил телефон.
– Да?
– Нат?
Это была Салли.
– Привет, Элен.
– Я подумала, что ты вернулся в свой офис...
– Откуда ты звонишь? У тебя разве сегодня нет шоу?
– Да... я звоню оттуда. Я пыталась дозвониться к себе домой... думала, что ты там... Я ведь оставила тебе ключ, правда?
– Да, но я не думаю, что сегодня смогу составить тебе компанию.
– Понимаю.
– Понимаешь, Элен?
– Да. Пауза.
– Говорят, что Джон Диллинджер был застрелен. «Господи, как же быстро распространяются слухи в этом городе!» – подумал я.
– Значит, это правда?
– Да, кого-то застрелили.
– Ты был там?
– Был и все видел.
Она мне ничего больше не сказала. Я слышал, как оркестр в «Кафе де ла Пе» играл модную песенку.
– Нат, через пятнадцать минут я поеду домой на такси. Может, ты пойдешь к Дрейку и встретишь меня?
– Не стоит.
– Мы могли бы поговорить.
– У меня нет на это сил.
– Мне хотелось помочь тебе.
– Если кто-то сможет это сделать, то только ты. Завтра.
Еще одна пауза – слышались слова песенки «Еще одна невеста и еще один жених».
– Хорошо, завтра, – согласилась Салли и повесила трубку.
Несколько минут я просидел в темноте. Уличный шум сегодня поутих. Я встал, вытащил свою раскладную кровать и услышал стук в дверь – три быстрых удара и после паузы – еще три.
В коридоре было достаточно светло, и через тонированное стекло я увидел маленькую фигурку.
Открыв дверь, выглянул.
«Черт меня подери!» – подумал я, увидев девушку.
Она
– Привет, Нат, – сказала Полли Гамильтон.
– Привет.
– Можно войти?
– Хорошо, но я не пойду с вами в кино, так что не просите меня об этом.
У нее задрожала нижняя губа, и она опустила глаза.
– Вы считаете, что я все знала?
Я приоткрыл для нее дверь пошире, и она проскользнула в комнату. Рыжеватые волосы обрамляли ее лицо, от нее пахло жасмином. Я выглянул в коридор убедиться, нет ли там еще кого-нибудь. Коридор был пуст.
Заперев дверь, я хотел зажечь свет, но Полли остановила меня, коснувшись моей руки. Прикосновение было теплым, как воздух, струящийся из открытых окон.
– Нет, – задыхаясь, вымолвила она, – не нужно зажигать свет.
Я даже подумал, не задумала ли она меня соблазнить, но понял, что она просто боится. Ведь страх и страсть могут иметь одинаковые признаки.
У нее была с собой маленькая белая сумочка, которую она прижимала к себе, как фиговый листочек, пока рассматривала комнату. Свет с улицы позволял ей сделать это.
– Я не заметил, чтобы у вас была сумочка в «Байографе», – сказал я.
Она внимательно посмотрела на меня.
– Вы там были.
– Полли, мы что, будем продолжать дурачить друг друга?
Она широко раскрыла глаза и с шумом втянула в себя воздух.
– Нет!
Она сказала это так, как будто ее оскорбляло мое подозрение в том, что она может говорить неправду.
– Да, Полли, я был там, стоял на противоположной стороне улицы и держал руки в карманах, играя в игру «умелые ручки». Примерно так, как это делал агент ФБР с которым я там находился.
Она осуждающе посмотрела на меня.
– Вам обязательно нужно грубить мне?
– Забавно, но такой же вопрос постоянно задает мне один агент ФБР. А я считаю грубым, когда тебя швыряют лицом на тротуар и стреляют несколько раз в спину.
Она прикрыла рот ладошкой и уставилась на пол широко раскрытыми глазами. Ее всю затрясло. Казалось, она сейчас зарыдает, но слез пока не было.
– Присядьте, Полли. – Я показал ей на кресло напротив стола.
Она кивнула, села, продолжая сжимать в руках сумочку. Ноги были крепко сжаты, как у девственницы во время первого свидания. Она даже дрожала, как дрожат девственницы.
Я сел за стол и показал ей на лампу, которую все же хотел зажечь. Она уже не возражала. Я включил лампу, она горела не ярко, образовав круг на столе и тускло освещая комнату.
Она еще раз осмотрела комнату.
– Это кровать Мерфи?
– Вы первая, кто ее узнал.