Двойник

Хамфрис Крис

— Победа твоя!

Справа от Турисаз Скай увидел очертания следующей руны так ясно, словно кто-то выжег их на темном дереве. От него требовалось лишь раз за разом опускать топор.

— Ансуз, уста на древнем наречии молвят…

Скай двигался все быстрее.

— Мудрость, данную…

Свист топора — глухой стук и опять свист.

— …Как руны Одину.

— Да! — Сигурд внезапно подался вперед, сжимая в руке собственное оружие.

Он что есть силы ударил древком в пол, и тут же снова грянул гром.

Скай

вновь замахнулся и воскликнул «Райдо!» — опередив Кристин. Эта руна далась ему тяжелее — четырежды пришлось поднять и обрушить Клык Смерти.

— В странствиях запредельных дух и плоть…

Юноша высек поперечную перекладину руны в то же мгновение, когда Кристин закончила стих.

— …Едины! — выкрикнули они хором.

Внутри круга уже красовались четыре руны из заветного расклада, осталось вырезать одну — центральную. Скай уже не понимал, какая сила им движет, чьей воле — его собственной или чужой — подчиняются руки. Голос сестры несся издалека, словно из грозовой тучи, нависшей над самым домом.

— Перто!

Клык Смерти молнией мелькнул в воздухе, и тут же Сигурд с воплем вскочил, потрясая секирой. Но Скай будто оглох, он исступленно всаживал лезвие в дерево, словно рубил заклятого врага. Слух вернулся к нему, лишь когда на полу, усыпанном щепками, появился последний символ. Слова Кристин прогремели, перекрыв грозу и возгласы Сигурда:

— Перто перевернешь — получишь измену и ложь.

Что-то пошло не так! Старик закричал на него по-норвежски. Скай глянул себе под ноги и понял, что вырезал Перто вверх ногами. Он не раз слышал от Кристин, что опрокинутая руна не к добру — все, что в ней есть благого, искажается, словно отражение в кривом зеркале.

— Что ты наделал! — Сигурд вновь перешел на английский, грозно надвигаясь на него.

— Я и сам не знаю… — прошептал Скай, попятившись.

— Продолжай! Остался лишь один символ — быть может, самый важный. — Дед опустил секиру справа от пятирунного расклада. — Руби с другой стороны, потом веди лезвие мне навстречу — так, чтобы наши топоры соприкоснулись. Вырезай Хагалаз, быстро!

Неистовый окрик привел Ская в чувство. Сигурд процарапал вертикальную линию снизу вверх, юноша повторил его движение в обратном направлении.

— Шторм ледяной, огонь несущий, гибель сулит… — пела Кристин.

Приступив к поперечной черте, Скай встретился со стариком глазами и не отвел взгляда.

— …Жизни начало.

Топоры сошлись в центре круга на пересечении рун Хагалаз и Перто, и тут молния на мгновение ослепила участников обряда: все трое выглянули в окно, привлеченные звуком, что вплелся в скрежет металла о дерево и пение Кристин.

Рев мотоцикла. За секунду до очередного раската раздался гудок.

— Он здесь.

Шум двигателя и шепот Кристин заставили Ская опомниться. Магия испарилась, он даже забыл

о перевернутой руне. Стоя на исковерканном полу с топором в руках, он прислушивался к голосу человека, которого собирался убить.

Сигурд поковылял ко входу.

— Жди за дверью, — прошипел он внуку и жестом поманил Кристин. — Ты пойдешь со мной.

Сердце Ская бешено колотилось. Сначала он не слышал ничего, кроме бушующей стихии. Пот заливал лицо, наэлектризованные волосы стояли дыбом. Гроза была в самом разгаре, но дождь все никак не желал пролиться.

Должно быть, верзила пошел обратно к мотоциклу. Грубый бас велел Сигурду поскорее забирать чертову посылку и остальное барахло, ведь ему, Олаву, срочно нужны деньги: он и так потратился на стариковские лекарства да припасы — потому и приехал так скоро, — а теперь спешит вернуться в город, где у него назначена встреча. Сигурд ответил, что кошелек остался в доме, и пригласил громилу войти.

Скай попытался занести топор, но тот налился тяжестью и словно прирос к полу — как много веков назад, когда Бьорн тщился поднять Клык Смерти, чтобы достойно встретить смерть на горящем судне. Мысль о предке подстегнула Ская, и он с кряхтением взвалил оружие на плечо.

«А ведь предстоит еще сразить им Олава», — подумалось ему.

— Вот-вот хлынет ливень, — заметил Сигурд. — Заходи, прошу тебя.

Великан явно устал говорить по-английски и перешел на родной язык, но Скай догадался, что он требует немедленной платы за труд, щедро пересыпая речь бранными словами. Поток ругательств внезапно прекратился, когда заговорила Кристин:

— Пожалуйста, зайди в дом. В такую грозу опасно ждать снаружи, того и гляди ударит молния!

Скай услышал неразборчивое ворчание, затем скрипнула ступенька, и огромная туша Олава грузно ввалилась через порог.

— Что, древоточцы замучили? — спросил громила, встав прямо в центр круга и глядя на изрезанный рунами пол.

Дверь хлопнула у него за спиной. Сигурд, Скай и Кристин встали бок о бок.

Верзила обернулся, и юноша увидел, как заморгали в растерянности поросячьи глазки. Одно выражение в них сменялось другим: похоть при взгляде на Кристин, презрение к Сигурду и, наконец, удивление при виде Ская с боевым топором наперевес.

— Ты что затеял, сопляк? — хрюкнул Олав.

— Бей! — вскричал старик, сделав неверный шаг.

Этот вопль заставил Ская сдвинуться с места. Он с трудом передвигал ноги, будто увяз в густой болотной грязи. Невероятным усилием воли он все же замахнулся и опустил топор, но Олав играючи перехватил оружие ручищей.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга, потом великан выдернул Клык из рук Ская так легко, словно то был сухой стебель. Все замерли.

— Ах вы… — злобно рявкнул Олав, перекрывая грохот бури. — Да я вас…