Двойник
Шрифт:
ОТ АВТОРА
Наверное, на каждой странице каждой из своих книг я оставляю частичку себя. Это и какие-то мысли, возникавшие в прошлом, и подмеченные особенности моего характера, и фрагменты споров, в которых довелось поучаствовать. Прочитанный вами только что роман — безусловно, наиболее «мой» из созданных мною… несмотря на то что в нем есть ходячие мертвецы, путешествия во времени и превращения. Просто у меня, похоже, очень много общего со Скаем, главным героем.
Я лунатик, то есть хожу во сне и говорю. (Был соблазн написать «ходил», но на той неделе жена в два часа ночи обнаружила меня стоящим на коленях у кровати, я искал… листья? Или змей? Уже и не помню.) Из дома в таком состоянии я с некоторых пор не выхожу, но временами мое подсознательное поднимает меня с койки и водит по комнатам, пока я силюсь отличить сон от яви.
Моя мать, норвежка, родилась с плодным пузырем на лице, и случилось это при полной луне, на исходе самого короткого дня в году. А когда родился я и издал свой первый крик, ей послышался смех ее отца. Дед мой был не совсем обычным человеком. Однажды в Осло он вошел в многоэтажный дом и до полусмерти напугал лифтера — тот божился, что пять минут назад уже отвез его наверх. В жизни деда это был первый случай вардогра. Как-то раз он поднял камень с острым краем и обжегся — много лет назад этим камнем кого-то убили. Вот откуда взялся в книге эпизод с дедовской зажигалкой.
Думаю, именно норвежской кровью объясняется большинство моих черт характера и поступков. Человек я мирный, но питаю сильнейшую страсть ко всем видам холодного оружия. В школе был чемпионом по фехтованию, потом двадцать лет занимался боевой хореографией для кино. Уверен, моими предками были викинги. Можно считать, что я, когда работал над этой книгой, слышал голос крови, нашептывавший всякие советы по части ратного мастерства. Иногда он повышался настолько, что это можно назвать самой настоящей диктовкой!
А еще я интересовался рунами. Не могу себя назвать экспертом в данной области, но со значением рун разобрался и даже одну вытатуировал на правом плече, когда окончательно решил стать писателем. Это Уруз, знак перемен, движения, творческих способностей.
Разрабатывая сюжет романа, я вспоминал прочитанные в детстве книги — изобилующие битвами, кровопролитием и самопожертвованием. Были среди этих книг и «ужастики». И мне стало интересно, что же заставляет нас поступать так или иначе — актер с двадцатилетним стажем, я не мог не задуматься о мотивации своих героев. Обусловлено ли наше поведение генами, за которые следует благодарить уходящую в глубь времен очередь предков? Или все зависит от воспитания? А может, влияет и то и другое? Если да, то в какой пропорции? Что поддается нашему контролю, а что сильнее нас? И если внутри сидит берсерк (или художник, или святой, или вор), как в обыденной жизни проявляется эта сущность? Когда о ком-нибудь говорят: «О, это на тебя не похоже», — какого именно «тебя» имеют в виду?
Феномен этот известен многим культурам. Он отражается в литературе и кино — от стивенсоновского мистера Хайда до Нео из «Матрицы», от пулмановской Лиры Белаквы до «Шестого чувства», где мертвые общаются не со всеми живыми, а только с особо одаренными (или пр о клятыми). Разве не посещают каждого из нас подозрения, что в недрах его мозга кто-то прячется за дверкой… Эх, найти бы к ней ключик!
В культуре северян младенцу, родившемуся с плодным пузырем на лице, суждено «ходить», иными словами, делать ночью то, на что не способен нормальный соня. «Ходящий» превращается в другого человека, или в зверя, или в птицу. Он грызет, летает… убивает.
На севере Италии, в области Фриули, есть так называемые бенанданти. Они бродят по полям в пору сева и жатвы, отгоняют духов-вредителей. На Корсике охотятся по ночам маццери. Убив зверя, маццери глядит ему в глаза, и если увидит там знакомого, этот человек умрет в течение года.
И это лишь несколько примеров. Под многими именами двойник появляется в разных местах от Африки до Сибири, от Северной Америки до Австралии.
И вот я призадумался: а ну как похожий на меня человек повстречает своего двойника? Что за приключения его ждут? С какими ужасами он столкнется?
Этот роман — плод таких размышлений и чтения мистической литературы. «Ведьмы, вервольфы и фейри» Клода Лекотю стимулировали воображение. «Применение рун» Д. Джейсона Купера и «Руническое письмо» Тони Виллиса (книга, когда-то послужившая мне учебником!) подсказали идею освобождения энергии камней с помощью рун. Изданный Джеймсом Грэмом-Кэмпбеллом «Мир викингов» многое поведал о верованиях и обычаях средневековых скандинавов, не говоря уже об их боевых кораблях, оружии и драугах (неупокоившихся мертвецах).
В работе над книгой мне помогало несколько человек; хочу от всей души поблагодарить их. Спасибо, мама, за предания нашего рода. Вам спасибо, шропширские друзья: семье Райт (и особенно Бэджеру) за то, что позволили работать во вдохновляющей обстановке вашего сельского дома; фольклористу, ботанику и журналисту Полу Эвансу, щедро поделившемуся со мной тайнами Уэнлок-Эджа; Роберту Петти, который разрешил посетить школу имени Уильяма Брукса в Мач Уэнлок — я будто вернулся в детство. Спасибо Кариму и Наоми Джадуат, живущим на берегу реки. Гостя у них, я увидел ястреба и закончил черновик романа. Как не поблагодарить мою жену Алету, ведь она так и сыпала идеями. И Кэйт Джонс из лондонского отделения литагентства ICM — это она посоветовала мне засесть за книгу такого рода. Спасибо и нью-йоркским агентам ICM Ричарду Эбэйту и Лиз Фэррел, за их проницательность и профессионализм. И я должен выразить признательность всем сотрудникам издательства «Кнопф» за серьезную поддержку, а особенно моему замечательному редактору Нэнси Сиско, чьи толковые вопросы, неисчерпаемый энтузиазм и фантастический смех аккуратно провели меня по усыпанному рунами пути.
И последнее посвящение — тем, кто понял, что тень человека — это не просто пятно на земле, отражение в зеркале — не просто физическое явление. «Двойник» — книга для вас, чувствующих: а ведь ночная непроглядная мгла скрывает что-то важное… И идущих во мглу, чтобы раскрыть тайну.
Крис Хамфрис
Июль 2006