Двойник
Шрифт:
В отдаленном углу зала я увидел два удобных кресла, почти скрытых гигантскими пальмами, и направился туда.
Марчиа показалась мне очень красивой в тот вечер, на котором произошло наше оригинальное знакомство. Но здесь, при мягком свете, падающим на ее обнаженные прелестные плечи, она казалась обворожительной.
— Я часто спрашивал себя, увижу ли я вас еще когда-нибудь? — произнес я, опускаясь в кресло со вздохом удовлетворения.
Она посмотрела на меня и неожиданно покраснела от гнева.
— А теперь вы довольны, не правда ли? — спросила она надменно. — Но, если бы вы знали, как я ненавижу себя и проклинаю! Неужели вы думаете, что я могу спокойно смотреть на вас и не чувствовать, что изменила памяти моего отца?
Она немного помолчала.
— Вы знаете, что я живу у Трэгстоков? — неожиданно спросила она.
— Мне только что сообщил об этом Ламмерсфильд, но… завтра я уеду в Будфорд к Фернивеллу, так что в течение нескольких дней вам не угрожает такая отчаянная неприятность, как новая встреча со мной! — с горечью заметил я.
— Не думайте, что в Будфорде для вас будет безопасно!
— Во всяком случае, не более опасно, чем в городе! — засмеялся я. — И, кроме того, ведь Мориц — мой двоюродный брат.
— Ваш двоюродный брат?! — изумленно повторила она, и вдруг внезапно свет озарил ее прелестное лицо.
— Не уезжайте! Я… — поспешно проговорила она, положив свою руку на мою.
В этот момент в вестибюле послышались шаги, и из-за пальмы показалась фигура непрошеного Божана.
— А, мисс де-Розан! — произнес он напыщенно. — Я нахожу вас, как аравийскую деву под пальмами! Почему вы удалились сюда?
— По той простой причине, — так же шутливо ответила ему Морчиа, — что в бальном зале невыносимо жарко!
— С вашего разрешения, я вас все же уведу из этого оазиса, — продолжал Божан, демонстративно не замечая меня и обращаясь только к Марчии. — По дороге сюда, я встретил сэра Генри: он хочет поговорить с вами, и я обещал привести вас к нему.
Он предложил ей руку.
Марчиа одно мгновение колебалась, затем грациозно встала, бросив на меня быстрый взгляд.
— Вы еще расскажете мне, немного погодя, конец вашей занимательной истории, — обратилась она ко мне уходя.
Я поклонился.
Я получил поразительные сведения о Марчии: оказалось, она живет у Трэгстоков, и под чужим именем…
И все же, я не верил, что Марчиа была причастна к покушению! Это было такого рода убийство, с которым я никак не мог связать имя Марчии.
Дело явно запутывалось.
А тут еще этот Мориц, роли которого во всей этой истории я никак не мог определить. Очевидно, Марчиа что-то хотела сказать мне, или предупредить насчет Морица, известного ей. Но приход Божана помешал этому, и я мог только строить всякие догадки далекие от истины.
Я понял только, что Марчиа хотела, чтобы я не доверял Морицу, но предупреждение Норскотта и мой собственный инстинкт уже раньше привели меня к этому заключению…
Возможно, что он, как мой ближайший родственник, имел ввиду воспользоваться после моей смерти моим состоянием…
Я продолжал ломать себе голову над всей этой путаницей, как вдруг послышались быстрые шаги и, подняв глаза, я увидел Лорда Сангэтта, направляющегося ко мне.
— Прекрасно! — произнес он. — Я так и знал, что найду вас в зимнем саду! Пойдемте в кабинет, там будет удобно разговаривать.
Признаться, встреча и беседа с Марчией взволновали меня настолько, что я совершенно забыл о предстоящем разговоре с Сангэттом. Вечер, как видно, продолжал быть очень занимательным и интригующим.
Заперев дверь кабинета, Сангэтт начал с того, что налил два бокала бренди и залпом выпил один из них. Затем, перейдя комнату, он вынул из ящика письменного стола несколько листиков, отпечатанных на машинке, и протянул их мне.
— Я набросал это после последнего разговора с вами. Если желаете, возьмите с собой, но лучше, если вы их просмотрите здесь! Может быть, вам придет в голову какое-нибудь замечание…
Я взял листки.
Большими буквами через всю первую страницу было напечатано следующее:
«Акционерное общество соединенных золотых россыпей Южной Америки. Капитал 2.000.000 фунтов стерлингов».
11
Я прочитал этот драгоценный документ от начала до конца: он в ярких красках описывал английской публике новую и якобы богатейшую группу золотых россыпей, только что открытых в северной части Аргентины…
Я был хорошо знаком с этим районом и мог сказать наверняка, что все это наглейшая ложь, и все-таки слова проспекта звучали очень убедительно.
Пока я читал этот оригинальный документ, лорд Сангетт ходил взад и вперед по комнате. Он, видно, хотел отдохнуть от неприятной обязанности быть любезным.
Когда я отложил бумагу, он обратился ко мне и нетерпеливо спросил, каково мое мнение.
— Все это звучит довольно убедительно, — заметил я спокойно, — но можно приукрасить еще больше!
— В финансовых газетах будут хвалебные статьи, — ответил Сангетт. — Об этом хлопочет Роздель: он может все устроить за двадцать тысяч акциями.
Мне показалось, что это довольно дешевый способ выманивания двух миллионов из кармана английской публики.
— Кроме того, нам предстоит дело с Ламмерсфильдом, — заметил Сангетт. — Если вы сумеете поладить с ним, то дело в шляпе! Стоит только в правлении иметь бывшего министра внутренних дел и акции пойдут, как горячие пирожки! Этих идиотов я знаю!
Сказанного было достаточно, чтобы мне стала ясной вся картина! Я понял, что Норскотт одолжил лорду Ламмерсфильду деньги, желая поймать этого талантливого аристократа в свои сети. Занимая пост министра внутренних дел, почтенный лорд, конечно, не мог быть директором какого бы то ни было предприятия. Норскотт хотел, очевидно, заставить его подать в отставку.