Двойники ветра
Шрифт:
Мне же повезло чуть меньше. Я падала прямо в пропасть. Метнувшийся к краю, Эридан не успел буквально на секунду. Его пальцы скользнули по моим, но схватить не успели.
Дальнейшее произошло в считанные мгновения. Он прыгнул вслед за мной. Завязанная узлом у меня на запястье, шелковая лента взметнулась вверх, словно невероятно удлинившись, захлестнула свободным концом запястье левой руки Эридана. Нестерпимой яркости свет хлынул от ленты во все стороны, и она исчезла. Невесть откуда взявшийся браслет на моей руке был теплым, но уже остывал. Но осознание этого, сменила другая мысль — Эридан схватил меня за запястье. Раньше мне никогда не приходилось участвовать в телепортации, так что я сначала не поняла, что происходит. Да и пульсирующая адская боль не особо способствовала озарениям. Свет вокруг вспыхнул всего на мгновение и тут же погас. И я упала на что-то мягкое, буквально из воздуха на меня свалился Эридан. Под его тяжестью стало еще больнее, я сжала зубы, чтобы не закричать. Как-то в голове еще не укладывалось, куда делось каменное, ущелье, в которое я падала, и где я теперь нахожусь. И хотя вокруг царил полумрак, разглядела, что комната небольшая, и что кровать, на которую мы свалились, завалена шелковыми подушками.
Эридан приподнялся на локтях и не сводил с меня почти черных от бушующего гнева глаз.
— Ты знаешь, чем в Орбагане карается воровство? Тем более реликвий! — гневно поинтересовался он. — Смертью!
— Тогда зачем ты меня спас? — Слова давались с трудом. — Разбилась бы, и никаких проблем. Подобрал бы свою драгоценную реликвию и вернулся преспокойненько день рождения отмечать.
— Карина, лучше не зли меня, — процедил он сквозь зубы.
— Я тебя не боюсь, — парировала я, с громадным трудом справляясь со все усиливающейся болью.
— И очень зря. — В темно-зеленых глазах плескалась нешуточная ярость.
— Дважды ты все равно меня не убьешь. Так что нечего впустую пугать, — мне сейчас вообще смерть казалась лишь блаженным спасением от терзающей раны.
— А теперь слушай меня и хорошенько каждое слово запоминай! — буквально прорычал Эридан. — Я очень не люблю, когда мне лгут, поэтому не смей мне больше лгать! И уясни раз и навсегда, что мое слово — это закон, и за каждое свое даже малейшее непослушание ты будешь наказана! И ты будешь делать, что я скажу, и даже думать только по моему приказу! Теперь ты — моя собственность, и только!
Не знаю, откуда у меня взялись силы. Наверное, просто от злости. Я изловчилась и со всей дури двинула ему кулаком в скулу.
Жаль, но озвучить, куда Эридану следует катиться вместе с его указаниями, я уже не смогла. В ушах резко зазвенело, новый приступ боли оказался настолько острым, что я едва не задохнулась, и буквально тут же мое сознание провалилось в спасительную темноту.
ГЛАВА 6
Вероломство благородства
С тех пор как у меня оказался талисман огня и началась связанная с ним веселая жизнь, при смерти мне посчастливилось побывать раз десять, не меньше. Причем каждый раз я не сомневалась, что сейчас-то точно хана. Так казалось и теперь.
Чувствуя подкрадывающуюся смерть, я продолжала пребывать в бессознательном состоянии. И лишь на несколько мгновений вдруг пришла в себя. Не в силах открыть глаза, да и вообще пошевелиться, я могла только слушать.
Говорили двое.
— Рана не смертельная, светлейший, но госпоже почему-то все хуже, — незнакомый чуть растерянный голос принадлежал, судя по всему, уже довольно пожилому человеку.
Во втором я мгновенно узнала Эридана.
— В сокровищнице был найден кинжал. На лезвие явно не поскупились яда дикой ругарзы, — казалось, он чем-то крайне взволнован.
— Дикой ругарзы? — старик явно растерялся и через мгновение чуть виновато пробормотал: — От него не существует противоядия, я сожалею…
— Значит, создайте! — рыкнул Эридан. — Мейнад, ты же не на пустом месте считаешься лучшим целителем в Орбагане!
— Но, светлейший, это невозможно! Невозможно создать противоядие! Этот яд смертелен уже потому, что побороть его может лишь человеческое сознание! Но первым делом именно его отравленный и лишается! Если бы каким-то чудом госпожа очнулась, то был бы шанс… Но она не сможет очнуться, яд не позволит, и…
— Человеческое сознание, говоришь? — задумчиво перебил Эридан.
— Но… но… светлейший, не думаете же вы… — старик явно опешил.
— Очень даже думаю, Мейнад. Приготовь все необходимое.
— Но ведь это опасно! — В голосе целителя зашкаливала паника. — Ваша человеческая природа слишком слаба! Ведь не зря магическая ее подавляет! Я не умаляю ваши способности как мага, но как человек, простите мою вольность, вы будете слишком слабы! Вы не только не спасете несчастную девушку, но и сами станете бессознательной жертвой медленно убивающего яда!
— Я ценю твою заботу, Мейнад, но давай не будем тратить время на пустые разговоры.
— Простите, светлейший, что лезу не в свое дело, — голос пожилого целителя дрожал от обуревающих эмоций, — но вы как верховный калиф Орбагана не можете так собой рисковать!
— Ты прав, Мейнад, это не твое дело.
Большего я не услышала, снова погрузившись в бессознательную темноту. Все-таки в такой смерти тоже имелись свои плюсы: ни о чем не думать, не сожалеть и не надеяться…
Возвращение меня в мир не слишком-то радужной реальности происходило постепенно. Сначала навалились звуки. Если умиротворенную тишину вообще можно так назвать. Но после пребывания в забытьи, в первые мгновения она казалась нестерпимо громкой.
Следом за способностью слышать нахлынули все чувства. Я почувствовала, что лежу на чем-то мягком. Ничего даже не болело, но жутко мучила жажда. Робко открыв глаза, я огляделась.
В ночном полумраке небольшая комната казалась сказочно-прекрасной. Но, увы, черно-белой. Витиеватый узор на стенах, видимо, хранил дневной свет и теперь чуть заметно мерцал. Словно в ответ виднеющимся через распахнутое арочное окно ярким созвездиям орбаганского неба. Почему-то на Земле звезды казались тусклее, ну или просто я никогда особо россыпь далеких светил не рассматривала.
Круглая кровать, на которой я лежала, стояла по центру комнаты. Легкая струящаяся ткань балдахина чуть колыхалась от легкого ветерка. И больше из мебели здесь ничего не имелось.
Бардак в мыслях не способствовал размышлениям. В голове ускользающими картинами скользили эпизоды чужих воспоминаний. Не знаю, откуда они вообще взялись, но я старалась не обращать на них внимания — уж слишком это казалось сокровенным. Хорошо хоть они вскоре исчезли совсем, возвращая мне способность нормально мыслить. Мыслить и паниковать.