Двойники ветра
Шрифт:
— Карина, ты ведь ничего не помнишь о наших обычаях, а это очень важно.
— Думаю, у бедняжки и так голова кругом, чтобы еще всеми этими тонкостями нагружать, — вмешалась Ивлет.
Я тут же солидарно закивала.
— Просто запомни главное, — Сафира смотрела на меня очень серьезно, — муж — это твой повелитель. Ты во всем должна его слушаться. Притом ни в коем случае нельзя первой заговаривать с мужчинами. Да даже поднимать на них взгляд считается провинностью.
Вот не зря мне эти обычаи заранее не нравились!
— А что будет, если я ослушаюсь Эридана? — поинтересовалась я, смутно подозревая, что такое очень даже вероятно.
— Тогда он тебя накажет, — обрадовала Харитина.
— Как? — полюбопытствовала я.
— Как сочтет нужным. Чем сильнее твой проступок, тем суровее наказание, — Ивлет покачала головой.
— Что-то мне как-то все меньше и меньше нравится быть замужем… — Я поежилась.
— Разве это может не нравиться? — Сафира засмеялась.
— Может, — уверила ее я. — Вы вот сами счастливы?
Девушки переглянулись между собой.
— Понимаешь, Карина, — пояснила Ивлет, — наша главная задача, чтобы наши мужья были счастливы. В этом наше предназначение. В этом предназначение всех женщин.
В ту же секунду я поняла, что вдобавок ко всему я еще и эгоистка. Потому что возмущенно заскребшееся внутри чувство иначе, чем эгоизм, назвать было нельзя.
— Ну допустим, — выдавила я, — ну а все-таки, вы счастливы?
Внятно ответить на этот вопрос они мне так и не смогли, и я забросила это гиблое дело.
Эридан вернулся только с наступлением темноты. Видимо, кроме обсуждения неких вопросов с приезжавшими братьями, у него еще имелись важные дела. Я, конечно, понимала, что правителю огромной империи некогда бездельничать, да только мне-то от этого легче не становилось. Так и хотелось признаться, что весь день чувствовала себя брошенной, беззащитной и отчаянно одинокой.
— Не скучала без меня? — улыбнулся он, входя в мою комнату.
— Нет, что ты, потихоньку познавала мир. — Я не стала вдаваться в подробности. Ну сказала бы я, как мне было без него тоскливо и страшно, а толку? Причем на грани сознания упорно скреблась мрачная мысль, что Эридан и так прекрасно это понимает. И вообще, как будто его мое состояние очень даже устраивает.
— А я скучал, — подойдя ближе, он ласково взял в ладони мое лицо и хотел поцеловать, но я отстранилась. Вряд ли моя виноватая улыбка компенсировала неприятное впечатление, но Эридан виду не подал.
— У меня для тебя подарок.
— Да? — оживилась я. — А какой?
Он загадочно улыбнулся.
— Пойдем, сама все увидишь.
Мы пришли на открытую площадку одной из башен. Причем последние ступеньки я преодолевала вслепую. Моему честнейшему: «Да не буду я подглядывать, правда-правда!» Эридан не поверил, так что закрывал мне глаза ладонями.
У меня не было ни малейшего предположения, каким будет его подарок, потому все что угодно стало бы неожиданностью. Но в итоге я даже обомлела от изумления. Замерла на месте, растерянно моргая и силясь озвучить ошарашенное: «А что это?»
Буквально в полуметре над каменным полом открытой площадки парил цветочный бутон. Причем я смутно догадывалась, что на самом деле к цветам он не имеет никакого отношения. Огромный, высотой примерно в человеческий рост, с безмятежно сложенными белоснежными лепестками. Пусть я их не касалась, но заранее была уверена, что на ощупь они нежнее любого шелка. Золотистые прожилки пульсировали сполохами по их поверхности, создавая иллюзию движения. Казалось, бутон живет будто бы неземной жизнью, то становясь полупрозрачным, то вновь вполне материальным.
На мое немое изумление Эридан пояснил:
— Это грифон.
— Э-э-э… грифон? — Я обомлела еще больше. — Вообще-то я считала, что они выглядят малость иначе.
Он засмеялся.
— Чудо мое, так он ведь еще не появился на свет. Это будет твой грифон.
— Мой? — я подошла ближе и робко коснулась белоснежной поверхности. В то же мгновение золотистые сполохи обрисовали мою ладонь и запульсировали в разные стороны, словно круги на воде. Я испуганно отпрянула, но Эридан придержал меня за плечи.
— Не бойся, так и должно быть.
— А когда он появится?
— Со дня на день. Пойдем.
— Уже? — Я не смогла скрыть разочарования.
— А ты собралась стоять здесь и ждать? — Эридан снова засмеялся и уже серьезно добавил: — Карин, ты обязательно почувствуешь, когда твой грифон воплотится. Все-таки он не совсем обычный.
Вопреки моим ожиданиям в покои мы не вернулись. Эридан привел меня на небольшой балкончик. Я подошла к изящным перилам и осторожно заглянула вниз. Очень хотелось получше разглядеть озеро, причудливо отражающее святящиеся в ночи разноцветные водопады, но голова тут же закружилась от высоты. Перевела взгляд на раскинувшийся до горизонта лес. Несмотря на темноту, отчетливо виднелась медленно накатывающая волна ветра. Верхушки деревьев чуть сгибались под ее натиском, и казалось, что передо мной самое настоящее темно-зеленое море.
— Эридан, там какой-то странный ветер, — растерянно пробормотала я.
Он ничего не ответил. Прямо из воздуха в его руках материализовался меч со светящейся вязью рун на клинке. Едва касаясь каменной кладки, Эридан быстро провел острием черту. Меч тут же снова исчез. И будто бы невидимая стена взмыла вверх, словно ограждая нас от мира вне дворца. Пусть я и не понимала происходящего, но ясно это чувствовала. Само собой в мыслях всплыло «словно заградительный круг при опасности», но вряд ли Эридан чего-то боялся. Он смотрел на приближающуюся волну ветра, и тайком наблюдающей за ним мне даже на мгновение показалось, что в его темно-зеленых глазах мелькнуло откровенное торжество.
Не успела я толком над этим поразмыслить, как он подошел ко мне. И в тот момент, когда ветер докатился до балкона, Эридан меня поцеловал. Первым порывом было отстраниться, но я не стала. Пусть, на мой взгляд, стоило сначала дождаться возвращения воспоминаний, но ведь и Эридана тоже можно было понять. Тем более вызванные поцелуем чувства оказались очень знакомы. Но одно не давало мне покоя — кажущаяся театральность происходящего. Будто бы Эридан этим поцелуем хотел что-то кому-то продемонстрировать. Я гнала от себя столь абсурдные мысли, но они все равно безнадежно испортили вроде как романтический момент.