Двойное небо

Цой Анна

Зачем он мне это сказал, оставались загадкой.

— То есть ты сейчас живешь со своей женой? — мои губы стали одной линией.

В отличие от его — он так искренне улыбался, глядя мне в глаза, что ревность и обида зарылась где-то глубоко.

— Нет, — шагнув вплотную и прижав меня к себе, — я живу в любом доступном мне месте этого города, — он поднял мою голову за подбородок.

Тёплое дыхание коснулось губ.

—…когда приезжаю к тебе, — продолжил, почти целуя меня, — и в отдельной комнате, когда

нахожусь там.

Я дёрнулась, отвернула голову и почти упала на диван под его смех.

— Сегодня спим в этой комнате, — слегка наклонил голову на бок он, словно примеряясь, — в спальне где-то был плед, — оставил меня сидеть одну и озираться, — вот он, — подал мне вынужденное одеяло, — диван не раскладывается, но кресло вполне пригодно для сна.

Одна из подушек с дивана отправилась на кресло. Расправил его он мгновенно.

— Уступлю тебе более комфортное место, — остановился, глядя на меня с усмешкой, — Камилла, ты можешь снять верхнюю одежду. Здесь тепло. Уверяю тебя.

Его ирония заставила меня слегка расслабиться. И… он реально собрался спать отдельно?

— Я включу телевизор? — куртка отправилась в прихожую.

— Нам и в самом деле рано вставать, — мягко отказали мне.

После дождались моего отстранённого похождения до кресла и выключили свет. Может он думает, что я ещё не готова?

Хмыкнула, расправила плед в воздухе, накинула на плечи, и направилась к устроившемуся на диване ему. Пальцы перебирали буквы на клавиатуре в свете экрана телефона, потому он понял, что я подлезла к нему сбоку только через некоторое время, когда я успела прочитать: «Собери бумаги. В офис я заехать не успею. Папка в правом стеллаже».

— Кресло твои ожидания не удовлетворило? — он убрал телефон, оставив нас в полумраке.

Его пальцы пробежали по моей щеке, очертив скулу и спустившись вниз к губам. Горячее дыхание коснулось уха. Тёплое прикосновение к мочке, ровные нежные стежки поцелуев до уголка губ, скользящие вниз ласковые ладони, полумрак, мой ответ, сковавшие ткань рубашки пальцы… прикосновение к обнажённому животу, пока вторая рука пробирается под согнутую в колене ногу, прильнув к бедру и… горячие следы на шее, пока меня непреклонно переворачивают на спину, прижимаясь сверху и вырывая первый неосознанный тихий стон.

— Я… — выдохнула, — ты сказал, что нам завтра рано вставать.

Он замер буквально на три секунды, явно не понимая, почему я ему отказала. А я придвинулась обратно к спинке дивана, позволяя ему лечь, укрыла его пледом и положила голову на плечо.

— Ты непередаваема, — усмехнулся он, оставив на виске поцелуй.

Я струсила. Сперва побоялась признавать, что он может оказаться обманщиком, затем поверила ему, а после опять испугалась лжи.

— Спокойной ночи, — явно ухмылялся он.

Сердце металось так, что хотелось прижаться к нему — пойти на этот шаг, затем оттолкнуть и сбежать как можно дальше. А всё потому, что уже не в груди, а в голове появилось осознание того, насколько глубоко он пробрался со своей иронией. Засел буквально во всей мне мыслью о том, что я его люблю. Вот так просто. По-глупому быстро и так, как никогда не могло быть со мной. Не так гладко и ровно, как хотелось бы, но…

— Спасибо за то, что остановился тогда, — прикоснулась к щеке поцелуем и ткнулась обратно в плечо, закрыв глаза.

Но улыбаясь. Потому что с ним было тепло.

Дожди лили всю следующую неделю. Он слал мне цветы каждый день, пока не приезжал. Несколько раз мы успели вкусно и много покушать такого, чем обычно были бедны студенты.

— Вот зачем он сегодня приедет? — макнула в соевый соус ролл Марина.

Я закинула ноги на изголовье кровати, понимая, что объелась сильнее, чем вчера.

— Поцелуй его от меня, — Саша усмехнулась.

— Ага, — хмыкнула пришедшая в гости Юля, — и передай, что мы все его любим сильнее тебя.

Я не сдержала смешка.

— Что там по комплекту белья на сегодня? — лучшая подруга мои намерения уже успела расценить.

— Ждёт меня через час сперва попить кофе, а потом… — с улыбкой ответила ей.

В ответ со всех сторон раздалось подбадривающее «О-о-о!», заставившее меня прикрыть глаза от лёгкой тени смущения.

— И то красное платье! — снова начала про него Марина.

Я мотнула головой:

— Там дождь, он меня скорее в шубищу какую-нибудь закатает, — поджала губы.

— Ну правильно, — кивнула Юля, — тебе же надо, чтобы он не одевал, а раздевал.

Смешки со всех сторон. Я закатила глаза. И дёрнулась за телефоном, на котором прозвучало короткое уведомление.

«Заеду через пятнадцать минут. Получилось раньше закончить».

Вскакивала я торпедой.

Как и одевалась, но самое главное началось совсем не в этот момент. И не тогда, когда я садилась в его машину, запомнив, наконец, как она выглядит. И не в ресторане, когда вечер, начавшийся с его осознающего, что происходит, взгляда на моё платье, мог было закончиться у входа в общежитие, но он завернул в ту квартиру сам.

Как и поцеловал у самого подъезда, едва остановив машину. Не знаю, сколько мы просидели там, на парковке, однако поздоровавшаяся с нами вахтерша увидела лишь смешливый смазанный поцелуй у лифта, пока тот не открыл свои двери, поднял нас на этаж и потерял из виду, передав эстафету тёмному коридору квартиры, в котором не стал включать свет. А прижатая к стене я, раздетая лишь наполовину, впервые чувствовала себя той, кто любит так же ярко, как любят её.

— Глаза слипаются, — прошептала, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на экране его телефона.