Двойное подчинение
Шрифт:
Усмехнувшись, он поцеловал меня в шею и отпустил. Сквозь стекло я заметила, как к дому подъехал школьный автобус и улыбнулась. Сын наш учился в самой простой американской школе и уже прекрасно разговаривал на американском английском. С репетитором он занимался с четырёх лет, но тогда я даже представить не могла, что решение обучать его языку будет одним из самых правильных для нас на тот момент. Кто бы мог подумать…
— Я встречу его, — тоже увидев автобус, проговорил Дэн, но я всё равно вышла с ним в холл.
Поначалу мы планировали отдать Андрея в русскоязычную школу, нанять машину с водителем, но…
— Привет, — встретив сына на ведущей к дому дорожке, я присела и привычно обняла его, как делала каждый день. Выпустила его и поднялась на ноги. За этот год он вырос, вытянулся и стал ещё больше похож на отца. На Дениса. Теперь это было ясно, как дважды два. Так же, как было ясно, кто отец спавшей в комнате на втором этаже под присмотром няни дочери. Светленького херувимчика с пухлыми щёчками и губками-бантиком. Не так давно ей исполнилось четыре месяца. Четыре месяца…
— Ты давно прилетел, пап? — обратился Андрей к Денису, и я, как всегда, почувствовала щемящую нежность при этом его таком простом и таком для меня непривычном «пап». Казалось, даже Денис не чувствует того, что чувствую я.
— Утром, Андрей, — ответил он точно таким же тоном, каким обычно разговаривал с совершенно взрослыми людьми. Спокойно, без попыток показать, что он старший. — Сегодня утром.
Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Нет… Карие глаза его были наполнены особенным теплом и благодарностью. Особым светом, которого не было прежде. Он появился вместе с этим незамысловатым «пап», именно в тот день, ту секунду, когда сын впервые признал его, впервые назвал отцом, откровенно и честно, без стеснения и неловкости. О том, что Дэн — его отец я рассказала практически сразу, ещё до переезда, но какое-то время Андрей будто бы ждал. Будто бы присматривался и раздумывал. А потом…
— Па-ап, — позвал он, стоя уже на пороге дома. — Ну что вы так долго?
Взяв меня за руку, Денис ускорил шаг, и я последовала за ним.
Поднявшись наверх вместе с сыном и Дэном, я заглянула в детскую. Дочь лежала в своей крохотной кроватке, напоминающей сказочную колыбель. Вся её комната напоминала комнату сказочной принцессы: нежно розовые обои с серебристыми полумесяцами и золотыми солнышками, белый заяц в кресле, огромный медведь с шёлковым бантом, золотистые портьеры на деревянном карнизе. Няни в комнате не было, зато был Антон. Стоя у кроватки, он, огромный, мужественный, с невыносимой нежностью поправлял розовое одеялко.
Я
— Как вы? — тихо спросила я, проведя пальцами по щёчке Надюшки и посмотрела на её отца.
— Хорошо, — отозвался тот и обнял меня. Прижал к своему боку. — Но ты пришла, и стало ещё лучше.
Пальцы его прошлись по моему бедру. Прижавшись к нему, я смотрела на дочь, чувствуя, что на глаза мои наворачиваются внезапные слёзы. Уткнулась в Антона лбом и выдохнула.
— Ты что? — спросил он, не понимая, чего это я такая. Объяснять я не стала, просто покачала головой. Услышала за спиной шаги и встретилась взглядом с Денисом. Подойдя к нам, он встал рядом и тоже посмотрел на дочку. Склонился и дотронулся пальцем до кончика её носа.
— Кнопка, — улыбнулся.
Я сглотнула вставший в горле комок. Почувствовала, как пальцы Дэна сплетаются с моими и всё-таки, не сдержавшись, шмыгнула носом.
— Ань… — Антон нахмурился.
— Я просто счастлива, — прошептала я. — Просто счастлива.
Пальцы Дениса сжались сильнее. Антон поцеловал меня в волосы и глубоко вдохнул, а я снова шмыгнула. Сейчас я даже не могла представить себе другую жизнь. Не могла и не хотела. Да, пусть не каждый день всё между нами было гладко, пусть мы, как и самые обычные семьи, временами ссорились, да так, что доходило едва ли не до битья посуды, но… Я действительно была счастлива. Самым сердцем, всей душой, по-настоящему счастлива с ними. С ними и со своей семьёй, потому что они — эти двое мужчин, Андрей, Надя и моя сестра, были моей семьёй. Верной и близкой. Семьёй, которую я не променяла бы ни на какие блага на свете. Не променяла бы и не променяю.
— Маша заедет к нам на обед, — спустя минуту, что мы так и простояли, молча смотря на дочь, сказала я. — Надеюсь, вы не против?
— С чего бы? — Антон погладил меня по ягодице. — Она у тебя умница.
Я с вопросом глянула на него, и Денис пояснил:
— Проект, что она ведёт, стал одним из самых успешных, Ань.
Я почувствовала некую гордость. Моя младшая сестра… Девочка, ради которой я когда-то была готова пожертвовать многим. Девочка, из-за которой, в сущности, завязались мои отношения с этими двумя. Теперь она работала в компании одним из ведущих менеджеров, тогда как мы трое занимали руководящие должности: братья поровну вели дела, занимая посты генерального директора и его зама, я же была директором одного из департаментов, хотя на деле все мы плыли в одной лодке и решали одни и те же проблемы.
На том, чтобы я сидела дома, ни Денис, ни Антон не настаивали, и я была благодарна им за это. За возможность самореализации, за новые перспективы, за то, что понимали меня и давали мне право выбирать, право решать и право строить свою жизнь. Право выстраивать нашу общую, одну на всех нас жизнь с её трудностями, взлётами и падениями, с горестями и радостями. За каждый миг, что я была самой собой рядом с ними, за то, что они не дали мне сделать ошибку. И я знала, что они тоже благодарны мне: за любовь, за детей, за наш дом и нас, таких, какие мы есть.