Двойной контакт

Уайт Джеймс

– Так и есть, доктор, – этой фразой через несколько минут Флетчер поприветствовал влетевшего в отсек управления эмпата. Он указал на включенный монитор коммуникатора и добавил:

– Что это все значит? Какие такие пострадавшие инопланетяне? Что вы там нашли после того, как я оставил вас одного?

Приликла растерялся, но молчал недолго, потому что нетерпение капитана вогнало его в дрожь.

– Я не уверен в том, что именно я нашел, – ответил он, – и еще меньше уверен в том, что это может значить…

Он вкратце описал все, что произошло с ним на чужом звездолете после ухода капитана, рассказал о безмолвных, но не оставляющих сомнений попытках робота провести его к концу перехода, откуда он больше пройти не смог, поведал обо всем, что видел, думал и чувствовал, добравшись до тупика.

– ..На обратном пути, – продолжал он, – что у меня еще

есть время до наступления сна и что это время я могу употребить на осмотр кормовой части корабля. Я добрался до самой кормы. Внутренности этого корабля напоминают трехмерную паутину, которую поддерживают тонкие крепежные элементы. Там множество точно таких же сетчатых переходов, как те, по которым передвигались мы с вами. Линии проводов отовсюду ведут к главным внутренним конструкциям. Учитывая цветовое кодирование большинства пучков кабелей, которые попадались мне на глаза – в особенности тех из них, что связывают микросхемы оболочки корабля со структурой, располагающейся ближе к носу и являющейся, судя по всему, центром управления, – я могу высказать предположение о том, что общая картина устройства корабля очень напоминает по структуре внутренние органы, мускулатуру и центральную нервную систему живого организма. Оболочка на редкость чувствительна. Мы знаем о том, как она способна реагировать на нападение или на то, что она принимает за нападение извне.

Мы с вами уцелели, – поспешно продолжал он, – потому что проникли внутрь корабля через поврежденную панель. Это повреждение аналогично легкой ране, поверхность которой утратила чувствительность. Конструкция, расположенная ближе к носу корабля, наверняка содержит головной мозг, и…

– Подождите, подождите, – прервал Приликлу капитан и поднял руку. – Вы пытаетесь втолковать мне, что весь этот корабль как бы живой? Что он представляет собой разумную самоуправляемую космическую машину типа находящихся на его борту роботов, только намного крупнее? Получается, что от проникновения к компьютерному супермозгу корабля – вернее, судя по тому, о чем вы говорили патофизиологу Мэрчисон, к двум супермозгам корабля – вас удержала только элементарная структурная преграда и нехватка физических сил?

– Не совсем так, – возразил Приликла. – Там наверняка имеется неорганический интерфейс, но я начинаю подозревать, что два мозга, управляющие кораблем, принадлежат живым, органическим существам, наделенным чувствами. Я не сумею этого доказать до тех пор, пока вы не придумаете, каким образом я мог бы проникнуть внутрь конструкции, содержащей мозг корабля.

Мне нужно вернуться туда, – резюмировал он, – на продолжительное время.

Капитан и все остальные члены экипажа, находившиеся в отсеке управления, ошеломленно смотрели на Приликлу. Их общее эмоциональное излучение было слишком сложным для того, чтобы он мог дифференцировать эмоции каждого из них.

Затянувшееся молчание нарушила Мэрчисон.

– Сэр, – заявила она, – я бы очень не советовала вам этого делать. Здесь мы имеем дело не с обычными пострадавшими…

– Дайте определение «обычного» пострадавшего, – негромко попросил Приликла.

– …извлеченными из потерпевшего крушение корабля знакомого нам типа, – продолжала патофизиолог, не обращая внимания на замечание шефа. – Данный звездолет, учитывая то, что случилось с «Террагаром», может быть на редкость агрессивен. Собственно говоря, мы в этом уже уверены. Его двигатели гипердрайва вышли из строя, но в остальном его повреждения ограничиваются поверхностными пробоинами в обшивке. Вы утверждаете, что все датчики сосредоточены в непосредственной близости от оболочки, но в недрах корабля запросто можно напороться на ловушки, которые вас могут покалечить или убить, потому что вы не знаете, как они устроены. Капитан Флетчер – признанный специалист в инопланетной технике. Позвольте ему хотя бы трепанировать эту металлическую черепную коробку, прежде чем вы в нее проникнете.

Все время, пока говорила Мэрчисон, капитан одобрительно кивал и излучал полную солидарность с патофизиологом.

– Я согласен с вами обоими, – сказал Приликла. – Но беда в том, что, будучи большим экспертом в разгадывании инопланетянских технических головоломок, друг Флетчер не является эмпатом. Мгновенные вспышки эмоционального излучения существ, которых мы пытаемся спасти, являются чрезвычайно важными индикаторами того, верно ли мы действуем, проводя спасательные работы. Мы с капитаном займемся этим вдвоем.

Друг Флетчер, – добавил он, плавно сменив тему, – достаточным ли объемом

информации вы обладаете на данный момент для того, чтобы отправить донесение через подпространство?

– Достаточным для предварительного сообщения, – ответил капитан, излучая волнение. – Сложность в том, чтобы сделать это сообщение максимально коротким, дабы, передавая его, я не истощил наши запасы энергии.

Эти сложности Приликле были известны. В отличие от детонации гиперпространственных аварийных маяков, представлявших собой всего лишь сигналы, передающие координаты и бессловесные призывы на помощь, сообщение, о котором шла речь в данном случае, должно было содержать связную информацию. Эта информация должна была дойти до тех, кому она предназначалась, невзирая на все препятствия на пути подпространственного сигнала, а препятствий таких было множество: солнечная активность, ионизированные газовые облака и прочие космические помехи, способные видоизменить сигнал и разорвать его на бессмысленные фрагменты. Единственный выход заключался в том, чтобы сделать сообщение как можно более кратким и информативным и повторить его несколько раз – столько, сколько позволила бы мощность передатчика. Затем принимающее устройство должно было обработать сигналы, отфильтровать от них межзвездные помехи и соединить оставшиеся в результате фрагменты между собой, дабы получилось нечто более или менее близкое к оригиналу. Станции, базирующиеся на поверхности планет, крупные космические объекты типа Главного Госпиталя Двенадцатого Сектора и даже самые большие звездолеты Корпуса Мониторов, обладающие большими запасами энергии, имели возможность отправлять довольно длительные сообщения через подпространство, которые затем было легко расшифровать. Более мелким кораблям, типа «Ргабвара», приходилось снижать вероятность дополнительных местных помех со стороны гравитационных полей планет за счет передачи сигнала из космоса, но даже в этом случае его связисту приходилось полагаться на опыт и догадливость тех, кому были предназначены подпространственные сообщения.

Между тем сейчас капитан излучал намного более сильное волнение, чем то, которое могло быть вызвано раздумьями о том, как бы покороче сформулировать смысл донесения.

– Вы обеспокоены только необходимостью краткой формулировки сообщения, – спросил Приликла, – или ситуация осложняется наличием двух пострадавших инопланетян?

– И да, и нет, – ответил капитан. – Количество слов, с помощью которых я буду должен изложить свои аргументированные намерения, будет ограничено до предела. Вы уверены, что те двое, кого вы обнаружили, действительно не роботы, а живые существа? Не будете ли вы возражать, если в моем сообщении будут высказаны сомнения на этот счет?

– Нет. Нет, – ответил Приликла. – Эмоциональный контакт был коротким и слабым. Возможно, истинно сложный компьютер и в самом деле может обладать чувствами, но я в этом сильно сомневаюсь. Но вас волнует что-то еще, друг Флетчер. Что именно?

Капитан вздохнул. Озадаченность превозмогла волнение.

Он ответил:

– Общее положение потенциально опасно, очень опасно, и если мы не решим создавшихся проблем, они чреваты величайшей угрозой для мира в галактике, намного превышающей угрозу Этланской войны… то есть я хотел сказать, не войны, а той полицейской акции, которая в свое время была предпринята по отношению к Этле. Я хочу распорядиться о том, чтобы данная солнечная система была объявлена карантинной, чтобы сюда был запрещен прилет любых служебных и коммерческих судов, чтобы были запрещены контакты любого персонала, кроме тех сотрудников, которые уже находятся на месте происшествия. Это относится и к медицинским сотрудникам, и к специалистам по установлению контактов, и к разведчикам-исследователям, и к инженерам, и никаких исключений быть не должно.

А волнуюсь я о том, – негромко проговорил он, – выполнят ли начальники мой приказ.

Несмотря на все попытки овладеть собственными эмоция ми, капитан излучал такую сильную тревогу, что ее можно, было приравнять к неприкрытому страху. Из долгого опыта работы бок о бок с Флетчером Приликла знал, что капитан крайне редко чего-либо боится. Его не пугали даже ситуации, когда испытывать страх было бы вполне логично. Очень могло быть так, что капитан сейчас боялся без причины – ведь ничего страшного не случилось при посещении фактически не пострадавшего «Террагара», хотя этот корабль и выглядел просто кошмарно. Но скорее всего капитан намного лучше понимал сущность технической угрозы, с которой они столкнулись, чем медик Приликла. Как бы то ни было, стоило успокоить капитана.