Двойной контакт
Шрифт:
Это очень важно. Понимаете?
– Понимаем, друг Флетчер, – ответил Приликла.
– Думаем, что понимаем, – уточнила Мэрчисон.
Ощущая полнейшую обескураженность, медики стали смотреть на то, как капитан снял с компьютера пластиковый кожух и обнажил микросхемы. Затем с помощью магнитной клеммы он прикрепил тестер к удобному для этого месту посреди микросхем, включил дисплей, размотал один из нескольких проводков, которыми был снабжен прибор, и начал работать.
Работал он медленно и старательно. Приликла подумал о том, что врач вряд ли бы действовал столь
Миновало несколько мучительно долгих минут, в течение которых экранчик тестера оставался пустым. Но вот он мигнул, и на нем появилась некая схематическая диаграмма. Капитан наклонился ближе. К его высочайшей сосредоточенности применилось волнение.
– Я вошел в главный бортовой компьютер, – сообщил он, – и тут что-то есть… Но я не знаю… Что за?!.
Изображение распалось на беспорядочные линии и фигурки, которые затем уплыли за края экрана. В конце концов на экране воцарилось то, что техники называют «белым шумом». Капитан выругался и принялся нажимать на кнопки на панели тестера, но не добился ровным счетом ничего. Даже зеленый огонек, под которым красовалась надпись «Вкл.», – и тот погас.
Степень и тип эмоционального излучения капитана начали волновать Приликлу.
– Что-то случилось, друг Флетчер, – констатировал эмпат. – Что вас так беспокоит?
– Мой тестер только что отдал концы, – ответил капитан, неожиданно схватил прибор обеими руками, поднял над головой и изо всех сил швырнул на пол, после чего добавил:
– И ведь я знал, что так и выйдет, проклятие!
– Держите себя в руках, капитан, – одернула его Мэрчисон, излучая возмущение и удивление. Она наклонилась, намереваясь подобрать с пола то, что осталось от прибора.
– Нет! – испуганно остановил ее Флетчер. – Не трогайте!
Физической опасности он представлять не может, потому что мертв… то есть испорчен. Но ни в коем случае не прикасайтесь к нему, пока мы не узнаем, что здесь случилось со всей техникой.
– А что с ней случилось? – поинтересовался Приликла.
Он задал вопрос очень мягко, потому что видел, в каком смятении чувства капитана, ощущал его испуг, волнение – да что там говорить: капитан выдавал полный спектр эмоционального излучения. Подобное состояние было крайне нетипично для всегда такого спокойного, сдержанного, непоколебимого капитана. Возмущение, которое испытала Мэрчисон из-за грубых высказываний Флетчера, сменилось профессиональной сдержанностью врача, имеющего дело с тем, кто очень скоро может стать пациентом. Но прежде чем капитан успел ответить, у всех троих в шлемофонах послышался голос Найдрад.
– Доктор Приликла, – сказала кельгианка, – к одному из пациентов – последнему из доставленных в медпункт – частично вернулось сознание. Судя по тому, как он себя ведет, это командир корабля. Он очень возбужден, речь его путана, невразумительна, и несмотря на то, что он искусственно обездвижен, он пытается бороться со всеми нашими попытками ввести ему новую дозу успокоительного препарата. Из-за такого поведения пациента его клиническое состояние заметно ухудшается.
Все время, пока говорила старшая медсестра, Приликла изо всех сил старался сдерживать дрожь, которую у него вызывала мысль о том, что способен с собой сотворить получивший такие тяжелые ожоги и преждевременно пришедший в сознание пациент.
– Конечно, друг Найдрад, – торопливо отозвался он. – Я начну говорить с ним сейчас и буду говорить все время, пока буду добираться до вас. Если это действительно капитан «Террагара», то в файлах «Ргабвара» должны значиться его имя и фамилия. Пожалуйста, поскорее выясните, как его зовут. Употребление в разговоре с ним его имени и фамилии помогут успокоить его, но я начну разговор немедленно.
– Не надо, – вмешался Флетчер. – Я знаю, как его зовут.
Позвольте мне поговорить с ним.
Приликла почувствовал, как обретенная Мэрчисон сдержанность мгновенно сменилась новой вспышкой возмущения.
– Что это вы себе вообразили, капитан? Это чисто медицинская проблема. Уж это точно вас не касается.
Судя по тому, какую окраску приобрели лица землян, у них обоих временно подскочило давление. Между тем злость и обида, испытываемые капитаном, были перекрыты чувством нарастающей уверенности.
– Простите, мэм, – сказал он. – В данном случае это меня очень даже касается, поскольку сейчас я – единственный, кто знает, что здесь произошло.
Глава 10
На экране монитора появилось лицо Флетчера. Капитан не позволил владеющим им состраданию и тревоге повлиять на тот спокойный, сдержанный тон, в котором он заговорил с пациентом. Учитывая срочность ситуации, Приликла счел медицинскую этику капитана достойной всяческих похвал.
– Капитан Дэвидсон. Джордж, – обратился к пациенту капитан. – С вами говорит Дон Флетчер, капитан «Ргабвара».
Нам удалось посадить ваш корабль, охладить его в море и спасти ваш экипаж. Помимо последствий полученных вами тяжелых ожогов, вам не грозит никакая опасность, и… пожалуйста, поверьте мне – нам тоже.
Приликла, тельце которого сотрясала неудержимая дрожь, думал о том, что еще, наверное, ни одному разумному существу на свете не приходилось ощущать такой немыслимой боли и при этом пытаться произнести нечто членораздельное. Голос капитана звучал ровно, но лицо из розового стало обескровленным, желто-серым.
– Джордж, – продолжал он, – прошу вас, перестаньте метаться на носилках и отшвыривать капельницу, а самое главное: прекратите попытки говорить. Поверьте мне, мы знаем, что вас тревожит, и о чем вы пытаетесь нас предупредить. Мы высоко ценим вашу заботу. Но сейчас вам непременно нужно успокоиться и выслушать меня…
Капитан Дэвидсон по-прежнему отчаянно пытался не слушать, а говорить, но его речи были лишены всякого смысла даже для его сородичей, не нуждавшихся в трансляторах. Боль, страх и тревога, владевшие Дэвидсоном, не уменьшались.