Двойной контакт
Шрифт:
– Вижу три плавсредства, – сообщил капитан одновременно и для тех, кто слушал его в медпункте, и на ожидавшем сообщении курьерском звездолете. – Все три корабля в данный момент стоят у берега, их носовые части лежат на песке.
На небольшой высоте над ними парят планеры – так низко, что со стороны медпункта их не видно. Часть команды кораблей некоторое время передвигалась по берегу и неподалеку от ближайших деревьев, но пауков там было слишком мало для того, чтобы заподозрить их в подготовке нападения. Как бы то ни было, сходившие на берег матросы и планеры вернулись на борт кораблей около десяти минут назад,
Доктор, – поинтересовался Флетчер, – у вас есть какие-либо сообщения медицинского или какого-либо иного характера, которые вы желали бы передать на курьерский корабль?
– Нет, друг Флетчер. Сообщений нет, – ответил Приликла.
– Нет? – несколько удивился капитан. – А что с пропавшим патофизиологом? Что предпринимает мимикрист для того, чтобы разыскать ее? В связи с тем, что пациентов у вас стало больше, я так думаю, ее присутствие вам сейчас бы совсем не помешало.
– Это верно… – начал было Приликла, но Найдрад, которая помогала ему в обработке ран Кит, решила ответить на этот вопрос за него, причем по обыкновению пустила побоку тактичность и проигнорировала тот факт, что пациентка снабжена транслятором.
– «Не помешало» – это мягко сказано, капитан, – буркнула кельгианка. – Ее присутствие срочно необходимо. С физиологической точки зрения, троланнцы необычайно сложны. Женская особь выживет, а вот ее супруг почти наверняка нет, если в самом скором времени к нам не вернется Мэрчисон, крупная специалистка в области многовидовой патофизиологии. Мы все переживаем и за ее жизнь, и за то, что можем лишиться такого опытного сотрудника.
В отличие от кельгианки, которая иначе как прямолинейно высказываться просто не умела, капитан постарался говорить более обтекаемо.
– У вас в бригаде недостает сразу двоих сотрудников, – мягко проговорил он, – и на мой взгляд, от Данальты было бы намного больше пользы, если бы он вернулся на рабочее место, чем сейчас, когда он торчит на наблюдательном посту.
Я хочу сказать, что может и так случиться, что патофизиолог Мэрчисон к вам не вернется. Разве это так уж невероятно?
Приликлу охватила дрожь – почему, Найдрад бы поняла, а Кит навряд ли. Он с трудом совладал со своими чувствами и унял дрожь.
– Это вероятно, друг Флетчер, – ответил он, – но я надеюсь, что это маловероятно. Данальта утратил связь с патофизиологом Мэрчисон вскоре после ее похищения. С этого момента мимикрист пытается обнаружить корабль, на который забрали друга Мэрчисон, и то место на этом корабле, где ее содержат. Пока его старания успехом не увенчались.
Я не стану отзывать его и прерывать поиски, – продолжал он, – потому что знаю патофизиолога Мэрчисон много лет. Я знаю ее характер, доброту, сострадательность, юмор, сентиментальность и силу чувств, которые она испытывает к своему супругу, и еще много ее качеств, которые не поддаются словесному описанию. А самое главное – я знаю ее эмоциональный автограф почти так же хорошо, как свой собственный.
Паучьи корабли сейчас находятся на экстремальном расстоянии для моих эмпатических способностей, – сказал он в завершение начатой мысли, – и я не могу со всей откровенностью признаться в том, что в данный момент я ощущаю эмоциональное излучение друга Мэрчисон, но уверен в том, что если бы ей грозила гибель, я бы это сразу почувствовал.
Капитан,
Мэрчисон начала, по традиции, издалека – со времени задолго до тех лет, когда человечество научилось покидать Землю. Она рисовала людей и предметы и называла их. Картинки были простые и маленькие – маленькие, потому что она не знала, велик ли запас листьев, которыми ее снабдили, а простые потому, что чернила оказались слишком жидкими. Первые два рисунка она испортила: набрала на кисточку слишком много чернил и насажала клякс. Набравшись опыта, она сделала третий рисунок, подержала лист в горизонтальном положении несколько секунд, пока чернила не впитались, и показала его пауку.
Она указала на себя и на рисунок и сказала:
– Человек.
Слово и жесты она повторила несколько раз, после чего указала на паука и стала молча ждать.
Видимо, ее безмолвный вопрос был понят, поскольку паук поднял лапу и прикоснулся к туловищу. Он издал негромкое стрекочущее звукосочетание, которое для Мэрчисон прозвучало как «криткук».
Отложив рисунок, Мэрчисон указала по очереди на себя, а потом на паука и повторила:
– Человек. Криткук.
– Чекловеки, – повторил паук и добавил погромче:
– Криткук.
Мэрчисон решила, что, сделав акцент на последнем слове, паук намекнул на то, что ей следует более старательно произнести его. Однако паук тоже не слишком перетрудился, произнося слово «человек». Патофизиолог решила испробовать другой метод, осознавая, что отдельных слов ее собеседник не поймет, но надеясь, что их смысл будет ему ясен.
– Ты говоришь слишком быстро, – проговорила она в обычном темпе, затем добавила медленно-медленно:
– Пожалуйста… говори… медленно… и… внятно.
Паук явно сообразил, о чем речь, и хотя Мэрчисон не показалось, что слово было произнесено намного более медленно, она все же ухитрилась различить в нем отдельные слоги.
Она попробовала произнести слово, но закашлялась. Вдохнув поглубже, она предприняла новую попытку:
– Крититкукик, – повторила она.
– Крититкукик, – согласился паук.
Порадовавшись первому успеху, но не желая останавливаться на достигнутом и решив не заострять внимания на обучении паука правильному произношению слов своего языка, Мэрчисон опустилась на колени на сложенную на полу сетку, хорошенько подумала и снова принялась рисовать.
Она сочла, что пока рано рисовать два кружочка и обозначать ими две планеты, хотя, будучи моряком, ее собеседник-паук наверняка ориентировался по звездам в плаваниях между многочисленными островами и запросто мог быть знаком с тем фактом, что планеты – круглые. Отказавшись от этой идеи, Мэрчисон нарисовала прямую линию поперек листа – это был горизонт. Над горизонтом она изобразила маленький кружочек, от него в разные стороны провела волнистые линии – так она обозначила солнце. К солнцу и горизонту она добавила очертания острова. Остров она окружила маленькими вытянутыми серпиками – волнами, а по одну сторону от острова нарисовала три приземистых купола – паучьи корабли. Над ними, пренебрегая законами перспективы, она нарисовала парящий планер, после чего принялась поочередно указывать на элементы рисунка.