Двойной контакт
Шрифт:
Неожиданно их переговоры были прерваны. Послышался звук, которого не издавал никто из тех, кто был поблизости.
– Отвечайте, патофизиолог Мэрчисон, – раздался громкий, недовольный голос старшей медсестры Найдрад. – Если вам нечего сказать, почему вы включили коммуникатор? У меня работы по горло. Перестаньте понапрасну отвлекать меня.
Носильщики остановились настолько резко и неожиданно, что Мэрчисон чуть было не выпала из сетки. Паук, державший в лапах ее коммуникатор, уронил его на песок и попятился прочь, испуганно застрекотав. Мэрчисон против воли рассмеялась. Она поняла, что случилось, разглядев две горящие
Пауков не должны были удивить громкие звуки – она уже кричала в их присутствии, когда они делали ей больно, а теперь ей нужно было кое-что прокричать Найдрад. Однако существовала опасность. У пауков могли возникнуть справедливые подозрения, если бы их пленница принялась громко орать безо всякой причины, когда ее никто не трогал и не делал ей больно. Стоило бы им только догадаться, что происходит какой-то разговор и что она пытается позвать на помощь, они бы тут же заглушили или ее, или коммуникатор.
Заглушить коммуникатор они, собственно говоря, уже пытались, швыряя в прибор камешки и держась при этом на почтительном расстоянии от него. Хорошо еще, что стрелы в ход не пускали. К счастью, пока все камешки пролетали мимо, но стоило им попасть – и коммуникатору конец. Это был тонкий прибор.
Мэрчисон еле слышно, совсем не по-дамски выругалась.
Ее супруг любил говорить, что только это она и делает не по-дамски. Выругавшись, она стала лихорадочно соображать. У нее было совсем мало времени для того, чтобы передать сообщение, и еще меньше, если бы один из камней угодил в цель.
Она вдохнула поглубже – настолько глубоко, насколько могла без риска порезаться о тонкие, прочные паутинки, и заговорила медленно и внятно, надеясь, что возбужденные и стрекочущие пауки не обратят внимания на производимые ею странные звуки.
– Найдрад, говорит Мэрчисон. Слушайте, молчите и записывайте. Нас захватили в плен местные разумные жители, приблизительная классификация ГСКД…
Пауки не обращали на нее никакого внимания и продолжали увлеченно швырять камешки в коммуникатор. Пока старания пауков были безуспешны. Коммуникатор действовал, его огоньки горели.
– Похоже, это какие-то морские разбойники, – продолжала Мэрчисон более спокойно. – Они пользуются большими парусными кораблями, безмоторными воздухоплавательными устройствами и луками для стрельбы. Металлического оружия я у них пока не видела. Меня туго связали, но не ранили, и я не вижу Данальту…
Она умолкла, потому что поняла, что последние ее слова могут быть не правдой. Трудно было судить наверняка в сгущающихся сумерках, но Мэрчисон показалось, что песок с одной стороны от коммуникатора вспучился и на нем появилась зыбь, как от ветра. А в следующее мгновение песчаная зыбь окружила коммуникатор со всех сторон. Данальта, всемогущий Данальта, на этот раз притворился кусочком песчаного берега. Еще миг – и коммуникатор, и его горящие лампочки исчезли, как не бывало.
Пауки еще какое-то время пошвыряли в ту сторону камни, изумленно стрекоча. Видимо, это «колдовство» скорее удивило их, нежели разозлило, а как только мишень исчезла, они сразу потеряли
Мэрчисон пока боялась всего, что может с ней случиться в самом ближайшем будущем, но все же ей стало немного веселее, чем было несколько минут назад. А потом со стороны паучьего корабля послышался чей-то громкий, властный стрекот.
В борту открылось несколько треугольных отверстий, откуда лился тусклый, мигающий желтоватый свет. Такой свет мог исходить, как решила Мэрчисон, только от масляных ламп или свечек. На носу корабля, хорошо различимого на фоне темнеющего неба, был виден паук, который, по всей вероятности, и производил весь этот шум. Возле головы паук держал длинный темный конус – судя по всему, это было нечто вроде рупора. Примерно в полумиле от берега позади выброшенного на берег парусника появился другой корабль, точно таких же размеров и очертаний. Его иллюминаторы также были освещены. Затем этот корабль заслонил собой один из четырех пауков, державших сетку, на которой лежала Мэрчисон.
Пауки подняли сетку и понесли дальше, к своему паруснику.
Вероятно, ранее они никак не отреагировали на ее речь, потому что были слишком увлечены процессом швыряния камнями в коммуникатор, и к тому же в это время чересчур громко переговаривались между собой. Поэтому Мэрчисон отважилась передать последние новости, пока ее не утащили слишком далеко от места захвата.
– Данальта, – проговорила она, – судя по всему, ГКСД не владеют электричеством и радиосвязью. В бухту входит второй корабль таких же размеров и очертаний, а на горизонте появился третий…
Мэрчисон умолкла. Эскорт остановился. Один из пауков громко застрекотал и принялся просовывать лапу в просветы между ее телом и опутывавшими ее паутинными нитями. Наверное, проверял, туго ли связана пленница. Мэрчисон стало не по себе, и она сочла за лучшее больше ничего не говорить.
Она не знала, были ли услышаны ее слова, но очень надеялась на то, что у маленького кусочка песчаного берега, который был Данальтой, было хоть какое-нибудь песочное ухо.
Глава 23
Лицо капитана, появившееся на экране монитора на медицинской палубе, имело характерный темно-розовый оттенок, говорящий о сильных чувствах, да и сами чувства просочились сюда через весь корабль из отсека управления.
– Доктор, – сказал Флетчер, – мне поступило сообщение из медпункта, переданное от Данальты, который находится где-то на острове. Это… нет, это просто глупость какая-то!
В сообщении утверждается, будто бы патофизиолога Мэрчисон захватили в плен какие-то пираты. Но на этой планете нет ни малейших признаков цивилизации и вообще разумной жизни. Или ваши подчиненные решили воспользоваться находящимся в их распоряжении запасом лекарств для того, чтобы отдохнуть, сбросить стресс? Вы уж, будьте так добры, поговорите с ними, пока я не брякнул чего-нибудь такого… невежливого.