Двойной удар

Паттерсон Джеймс

— Я буду. Обещаю. Буду делать то, что скажете.

Касим наклонился, чтобы лучше видеть Коннектикут-авеню и людей.

Толпа внизу все росла и росла. Касим подумал: звонят ли люди по сотовым телефонам в полицию? Или, может быть, просто знакомым, кого хотят поразить, кому хотят пощекотать нервы: «Ты не поверишь тому, что я сейчас вижу. Вот, смотри сам!»?

Все эти люди не сразу поверят тому, что увидят в самое ближайшее время. Вот почему миллионы человеческих глаз будут смотреть те страшные кадры по телевизору снова и снова.

Пока

он не затмит это убийство очередным.

— В честь тебя, — прошептал Касим. — Все в честь тебя.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Разведи огонь, — предложила Бри. — А я оборудую номер-люкс.

Я пожал плечами, потом подмигнул ей.

— Знаешь, огонь уже горит!

— Терпение! Оно будет того стоить. Я стою того, Алекс. А пока что давай вспомним девиз командиров скаутских отрядов: «Не планируешь успех — планируешь неуспех».

— Никогда не был скаутом. И слишком возбужден, чтобы становиться им теперь.

— Потерпи. Если хочешь знать, я тоже возбуждена.

Пока я искал растопку, Бри распаковала вещи в багажнике. Снаряжение, которое я снял дома с чердака, выглядело допотопным рядом с ее вещами. Она быстро установила сверхлегкую палатку и стала вносить туда надувной матрац, нагреваемое одеяло, два газовых фонаря. У нее даже была система фильтрации воды на тот случай, если мы захотим пить из ручья. Наконец она повесила на клапан палатки звенящие на ветру колокольчики. Отличная деталь.

У меня в холодильнике имелось два лобстера и два отличных бифштекса с жировыми прожилками, готовые для жарки. На запах могли, правда, прийти черные медведи, но холодная еда нас не устраивала.

— Помощь нужна? — спросил я, когда костер разгорелся и к небу полетели искры.

Бри доставала брезент с заднего сиденья, видимо, для того, чтобы устроить навес.

— Да, откупорь каберне. Пожалуйста, Алекс. Уже почти все готово. — Когда разнесся запах вина, Бри привязала брезент к трем ветвям скользящими узлами, чтобы поднимать или опускать его прямо с земли. — С едой нужно быть осмотрительными: здесь водятся рыси и медведи.

— Так говорят. — Я подал ей стакан. — Знаешь, ты мастерица устраивать дом.

— А ты, держу пари, хороший повар.

Иногда я не улавливал, что говорит Бри, поскольку заглядывался на ее очаровательные карие глаза. Они были первым, что я заметил в ней. Конечно, отвлекали меня не только глаза. По крайней мере в ту минуту. Она уже сбросила туфли и расстегивала подрезанные выше колен джинсы. И блузку. Потом стояла в светло-голубых трусиках и лифчике. И как ни были великолепны ее глаза, я забыл о них.

Бри вернула мне стакан:

— Знаешь, что в этом месте самое лучшее?

— Не уверен, но, думаю, выясню. Так ведь?

— Да, выяснишь определенно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Мне всегда казалось, что жизнь довольно-таки бессмысленная и бестолковая вещь, но все же временами может быть приятной, если приложить к этому некоторые усилия.

И остальная часть дня была для нас превосходной. Мы с Бри поспешили рука об руку к манящему Большому охотничьему ручью. Разделись донага и вошли в воду. Минуту спустя холод ее перестал ощущаться.

И тут я уже не знал, смогу ли, захочу ли снова выйти на берег. Мы обнимались, целовались, потом плавали и плескались, будто дети на каникулах. Где-то поблизости лягушки-быки пытались петь нам серенаду мерными «гланк, гланк, гланк».

— Думаете, это забавно?! — крикнула Бри лягушкам. — Хотя, пожалуй, да. Гланк! Гланк!

Мы снова стали целоваться, одно очень приятное занятие вело к другому, которое в старых фильмах сменялось сценой мчащегося через туннель поезда. Только мы с Бри не спешили входить в этот туннель и выходить из него. Она прошептала, что у меня очень нежные руки и попросила гладить ее по всему телу безостановочно. Мне нравилось это занятие, и я сказал ей, что у нее очень нежное тело, что выглядело странно, учитывая, какой крепкой она была. Чувственное исследование такого рода обычно приводит к некоему напряжению, что и произошло.

Мы отступили на несколько шагов и оказались в воде по грудь. Потом Бри оттолкнулась от дна, обвила меня ногами, и я вошел в нее. Поскольку мы находились в воде, это продолжалось долго, но все хорошее когда-нибудь приходит к концу. Бри вскрикнула, я тоже, а эти чертовы лягушки-быки даже умолкли на минуту.

Потом мы лежали на одеяле, расстеленном на поросшем травой берегу, предвечернее солнце высушило нас, и мы занялись делами, которые могли вновь привести к напряжению. В конце концов мы не спеша оделись и приготовили ужин.

После бифштекса, лобстера и моего почти превосходного зеленого салата последовал десерт — шоколадное пирожное с орехами — его приготовила Нана, она очень хорошо относится к Бри.

К наступлению темноты мы чувствовали себя спокойными и счастливыми. Работа представляла собой лишь воспоминание; медведи и рыси — едва ощутимую угрозу.

Я посмотрел на Бри, угнездившуюся со стороны костра в изгибе моего тела. Теперь она казалось настолько нежной и уязвимой, насколько сильной и хладнокровной была на своей службе.

— Ты восхитительна, — прошептал я. — Весь этот день походил на сон. Не буди меня, ладно?

— Я люблю тебя, — сказала она. Потом быстро добавила: — Очень.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Слова Бри на несколько секунд повисли в воздухе — это был первый случай, когда я, находясь с ней, не знал, что сказать.

— Это у меня просто вырвалось. И вообще, кто это произнес? Сожалею. Очень сожалею.

— Бри, а… зачем сожалеть?

— Алекс, тебе не нужно больше ничего говорить. И мне не нужно. Вау! Посмотри на звезды!