Двойной заговор. Тайны сталинских репрессий
Шрифт:
Однако к отчаянным и настойчивым призывам немецких заговорщиков Запад оставался поразительно глух. Отчасти это объясняется тем, что английские джентльмены испытывали вполне законное недоверие к заговорщикам, подозревая их в авантюризме. Но это только отчасти, главная причина была иной. Политика Гитлера казалась английскому правительству надежно прозападной и антироссийской и вполне его устраивала. А что стало бы альтернативой режиму фюрера – еще вопрос. Ладно, если в Германии возродится монархия – а вдруг победят коммунисты? Тем более что среди заговорщиков были последователи «восточника» Секта.
«А кто нам гарантирует, что Германия не станет потом большевистской?» – так ответил Чемберлен начальнику французского генштаба генералу Гамелену, который в драматический день 26 сентября поинтересовался его отношением к планам немецких заговорщиков.
Огромную роль сыграло и традиционное желание Запада направить агрессию Гитлера на восток, столкнуть Германию с Советским Союзом. «Побоявшись небольшого риска, мистер Чемберлен сделал войну неизбежной» – так совершенно справедливо оценил в тот решающий момент позицию Англии Карл Герделер, политический лидер немецких заговорщиков.
Именно в этом свете становится понятным, насколько трагично было положение начальника немецкого генштаба. Его предали все. Запад оставался глух ко всем его многочисленным призывам, друзья-генералы так и не осмелились на коллективную акцию протеста против фюрера, завороженные его успехами и массовым энтузиазмом народа. Подавленный этими обстоятельствами, Бек подает в отставку в августе 1938 года. Больше всего его угнетает то, что он оказался не в силах предотвратить надвигающуюся катастрофу, то есть столкновение Германии и России – то, о чем предупреждали Сект и Шлейхер.
Так оно и бывает, шаг за шагом… Попытки Бека склонить коллег на протест против безумной, по его убеждению, внешней политики фюрера, прямиком ведущей к грядущему краху (и на самом деле безумной и приведшей к краху), еще были действиями честного офицера. А его негласные контакты с представителями государств – потенциальных противников Германии в грядущей войне – были уже актом государственной измены. Именно так эти попытки воспринимались теми же англичанами – странной кажется только непонятная «разборчивость» британцев, никогда не брезговавших предателями. Однако это вполне естественно. Такова природа заговоров: их участники редко ищут поддержку внутри собственной страны, предпочитая обращаться за помощью к иностранным государствам.
Первый путч, который не состоялся
Чехословацкий кризис стал рубежом. Именно он резко активизировал деятельность оппозиционных Гитлеру групп. И то, что фюрер оказался прав, а генералы не правы, уже ничего не могло изменить.
С этого времени стал организационно оформляться и заговор военных. Они потихоньку начинают устанавливать контакты друг с другом. Оппозиционные режиму «идейные» офицеры группируются вокруг продолжателей линии Секта – Шлейхера генералов Бека и Хаммерштейна-Экворда. В МИДе имелись свои заговорщики. Существовала и довольно значительная группа промышленников, тесно связанная с английскими монополиями и по этой причине политически ориентированная на Великобританию. Возглавлял ее знакомый нам Карл Герделер, бывший в свое время обер-бургомистром Лейпцига, а затем, с 1931 по 1935 год, имперским комиссаром по вопросам цен. Разногласия с нацистами у него были не идейными – он был не согласен с некоторыми их мерами по государственно-монополистическому руководству экономикой. Впрочем, никто к нему никаких санкций не применял, просто комиссар уперся – и дело кончилось отставкой. Герделер был связан с такими магнатами, как банкир Шахт, крупные промышленники Рейш, Бош и рядом других лиц, имевших солидный вес в экономическом мире. Это была, если можно так сказать, их «Промпартия».
Очень влиятельным центром заговорщиков была военная разведка – абвер. Возглавивший его в 1935 году адмирал Вильгельм Канарис занимал двойственную позицию. С одной стороны, как глава военной разведки, он вынужден был участвовать во многих неблаговидных акциях нацистского руководства. А с другой – поддерживал дружеские контакты с лидерами заговорщиков, в беседах с ними критиковал правящий режим и негласно помогал своим подчиненным, которые на протяжении 5–6 лет являлись главными действующими фигурами заговора. Среди конфиденциальных собеседников Канариса были достаточно серьезные люди: заместитель министра иностранных дел Вайцзеккер, полковник Шмундт, группенфюрер СС Артур Небе, Карл Герделер, юристы Гельмут фон Мольтке и Ганс фон Донани, консерватор Шлабрендорф и дипломат-разведчик Гизевиус. Один
Постепенно главной движущей силой всего предприятия становится личный друг и заместитель Канариса полковник абвера Ганс Остер.
Угроза новой большой войны стремительно нарастает, и Остер развивает бурную деятельность. Не успел новый начальник генштаба Галь-дер въехать в освободившийся кабинет Бека, как полковник является к нему (кстати, старому другу и сослуживцу) и открыто спрашивает: готов ли он, Гальдер, участвовать в военном перевороте? Ненавидя в душе Гитлера, которого в тесном кругу он именовал не иначе как преступником, душевнобольным или кровопийцей, Гальдер соглашается. По предложению Остера он проводит секретные переговоры с Ялмором Шах-том относительно формирования нового правительства и завершает все приготовления до 15 сентября 1938 года. Совместно с Остером начальник генерального штаба составляет план военного переворота. Само выступление намечено на конец сентября.
Первоначально предполагалось арестовать Гитлера после его возвращения с Нюрнбергского партсъезда. Затем Гальдер предпочел связать воедино переворот и войну и решил, что сигналом к началу действий послужит приказ фюрера двинуть войска на Чехословакию. Кроме Гитлера, заговорщики планировали арестовать ряд других ведущих функционеров нацистского режима, захватить помещения гестапо, СС, СД, а также радио, по которому прочесть заранее подготовленный текст обращения к населению.
Заговор, как и большинство ему подобных, был сугубо «верхушечным». В него входило достаточно большое количество высших офицеров – прусские вояки, составлявшие основу вермахта, внешне лояльные, в душе были враждебны Гитлеру, который по-прежнему оставался для них выскочкой и «ефрейтором». Согласие на участие в военном перевороте дали генерал Эрвин фон Витцлебен, командующий третьим военным округом (Берлин – Бранденбург); граф Эрих фон Брокдорф-Алефельд, командир размещенной в Потсдаме 23-й пехотной дивизии; полковник фон Хазе, командир 50-го пехотного полка (Ландсберг-на-Варте); командующий расквартированной в Тюрингии танковой дивизии генерал Эрих Гепнер; командующий немецкими войсками на западе генерал Адам. Участие в заговоре полицай-президента Берлина Гельдорфа и его помощника Фрица фон Шуленберга гарантировало содействие столичной полиции. Кроме того, им должен был помогать начальник 5-го управления РСХА (криминальной полиции) группенфюрер СС Артур Небе. (Для того чтобы наглядно показать роль Небе в нацистской иерархии, отметим, что 4-е управление РСХА (гестапо) возглавлял его старый друг еще по службе в мюнхенской криминальной полиции Генрих Мюллер, а 6-е управление (внешнюю разведку) – не менее знаменитый Вальтер Шелленберг. Такой величины была эта фигура.)
По замыслу большинства заговорщиков, после ареста Гитлера следовало предать суду. Участвовавший в заговоре советник имперского суда Ганс фон Донаньи еще с 1933 года тайно готовил материалы для процесса над фюрером. Кроме того, для подстраховки полковник Остер установил контакт с заведующим психиатрическим отделением знаменитой берлинской клиники «Шарите» профессором Карлом Бонхоффером, который в случае необходимости должен был возглавить врачебную комиссию и объявить фюрера германской нации Адольфа Гитлера душевнобольным. (До чего же все похоже! Среди подсудимых третьего московского процесса были и врачи. И не будет очень удивительно, если окажется, что кто-нибудь из наших оппозиционеров тайно готовил материалы для процесса над Сталиным.)
Все же немцы есть немцы. Гальдер, будучи начальником генштаба, не имел права непосредственно отдавать приказы армии – та подчинялась генералу Вернеру фон Браухичу Обычно путчисты легко справляются с такими мелочами, а немецких заговорщиков это смущало. Очень многое в их плане зависело от вечно колеблющегося командующего сухопутными силами. Хотя 27 сентября им и удалось заручиться согласием Браухича, но все это было как-то уж слишком ненадежно. Тогда Остер и Гизевиус все же додумались до простого решения: на всякий случай договорились с генералом Витцлебеном о том, что он, в случае необходимости, начнет переворот и без приказа сверху.