Двойной заговор. Тайны сталинских репрессий
Шрифт:
Другой кружок сложился во Фрейбургском университете. Его членами были экономисты Эйкен, Лампе, Альбрехт, историк Риттер и ряд других профессоров. Через Риттера кружок был связан с Герделером и по его заданию разработал программу «послевоенного восстановления».
Вокруг вдовы и дочери умершего в 1936 году немецкого посла в Японии Зольфа группировались интеллигенты и чиновники, вошедшие в историю под названием «кружка Зольфа». К нему примыкали промышленник Баллестрем, владелец горнометаллургических предприятий в Силезии; крупный банкир граф Бернсдорф, бывший советник немецкого посольства в Лондоне; советник МИДа Кюнцер, чиновники Царден и Кип, бывший бургомистр Берлина Эльзасс и другие. Члены «кружка Зольфа» поддерживали контакт с эмигрантскими кругами в Швейцарии и руководителем «кружка Крейзау» Мольтке.
Все эти три кружка ограничивались лишь теоретическими дискуссиями и никакого реального участия в заговорщицкой деятельности не принимали.
Гораздо большее значение имел «кружок Крейзау», получивший свое название от имения графа фон Мольтке, руководителя этой группы. По отцовской линии он был внучатым племянником знаменитого прусского фельдмаршала Мольтке, одного из основателей германского генштаба, однако матерью графа была англичанка, что, вкупе с полученным в Англии юридическим образованием, почти автоматически сделало его противником нового режима. Массовые зверства гитлеровцев на оккупированных территориях еще больше настроили против них Мольтке и побудили его требовать создания после войны международного трибунала для осуждения военных преступников. В сфере внутренней политики он стремился к демократическому устройству общества и утопическому христианскому социализму.
Желая крушения диктатуры Гитлера любой ценой, руководитель «кружка Крейзау» имел мужество дойти в своих рассуждениях до конца логической цепочки. В письме своему английскому другу Лайнелу Куртису в 1942 году Мольтке писал: «Ты знаешь, что я с первого дня боролся против нацистов, но степень угрозы и самопожертвования, которая требуется от нас сегодня и, вероятно, потребуется завтра, предполагает нечто большее, чем наличие добрых этических принципов, особенно поскольку мы знаем, что успех нашей борьбы, вероятно, будет означать тотальный крах, а не национальное единство. Но мы готовы прямо глядеть этому в лицо». Это хорошо знакомый нам по 1990-м годам случай, когда идея значит для человека больше, чем не только благополучие, но даже и существование его родины. Строго говоря, таковы все диссиденты – но далеко не все держатся с таким мужеством, как держался граф. Уже в заключении, в одном из своих последних писем он писал: «Нас повесят, потому что мы вместе думали» – он был чуть ли не счастлив, что смертным приговором германским оппозиционерам удостоверяется сила их духа.
В целом «кружок Крейзау» сложился к весне 1942 года, и его участники начали более или менее регулярно встречаться в имении для выработки своей программы. Ближайшим сподвижником Мольтке был граф Йорк фон Вартенбург, потомок известного прусского генерала Йорка. Предок у него был воистину замечательный. Генерал на свой страх и риск заключил Таурогенскую конвенцию 1812 года, положившую начало совместной германо-русской борьбе против Наполеона. Этот поступок оказал сильное влияние на всю семью, хранившую оригинал конвенции как реликвию. Кроме того, Йорк был близким родственником Штауффенберга, осуществившего два года спустя самое известнее покушение на Гитлера.
Вскоре тесный контакт с кружком Мольтке установил и бывший заместитель полицай-президента Берлина Франц фон Шуленбург (брат бывшего германского посла в СССР и участник прежних планов свержения Гитлера). Он в этой компании считался левым и за тесные связи с социал-демократами и активное изучение марксистской литературы даже получил кличку «красный граф». Шуленбург был за заключение мира на Западе и на Востоке и одобрял установление контактов с руководителями КПГ.
Общая вражда может порой объединить несоединимое. В «кружок Крейзау», помимо потомственных аристократов, входила также группа социал-демократических деятелей. В их числе были Карло Мирендорф, Тео Хаубах, Юлиус Лебер, Адольф Рейнвейн, Вильгельм Лейшнер, Герман Маас.
В отличие от однозначно прозападного кружка Герделера, «кружок Крейзау» можно, хотя и с натяжкой, в значительной степени считать «про-восточным». Выступая за немедленное прекращение войны на всех фронтах, его члены были, в том числе, и за доброе соседство с социалистической Россией. Тщательно уклоняясь от любых контактов с западными разведками, члены «кружка Крейзау» склонялись к тому, чтобы искать поддержки в СССР. Об этом с декабря 1942 года начали поговаривать Тротт и лично знавший Сталина Шуленбург. Бывший посол Германии в СССР настаивал на переговорах с советским правительством и возражал против каких-либо обязательств по отношению к западным державам. Соответственно, положительно они относились и к сотрудничеству с немецкими коммунистами.
«Красные»
На самом крайнем левом фланге политического спектра, как и было положено, находились ушедшие в глубочайшее подполье отдельные организации КПГ. Наиболее значительным коммунистическое подполье было в Берлине, Саксонии и Тюрингии. В столице Германии действовала группа Зефкова – Якоба – Бестлейна, объединившая в своих рядах многих старых коммунистов, выпущенных нацистами из концлагерей после заключения пакта с Советским Союзом. В эту же группу вливались и члены уцелевших коммунистических организаций из других городских центров.
Пик наибольшей активности берлинской группы падает на 1943 – 1944 годы. Они создавали ячейки на промышленных предприятиях – а стало быть, занимались и саботажем, выпускали антифашистские листовки. О размахе деятельности группы свидетельствуют аресты. Когда в 1944 году группа была разгромлена, то, помимо Зефкова, Якоба и Бестлейна, было казнено еще 400 человек.
В Тюрингии коммунистические ячейки возглавляли Магнус Позер и Теодор Нейбауэр, а в Саксонии – Георг Шуман. Руководитель саксонских коммунистов Шуман вел даже переговоры с Герделером, но они не привели ни к какому результату. (Единственной гражданской оппозиционной силой в СССР, которая занималась конкретной деятельностью, а не одной болтовней и обсуждением грядущих «великих планов», были троцкисты. С ними и сравним германских «красных».)
Заговорщики в погонах
Но все это, согласитесь, как-то несерьезно. Чем занимались пресловутые оппозиционеры? Разговорами на кухнях… простите, в гостиных! – составлением политических программ. Конечно, после попытки путча Гитлер перевешал и штатских заговорщиков, но это было сделано явно за компанию. Раз участвовали – получите! Но, по большому счету, с такими врагами фюреру и охрана была не нужна, поскольку эта публика в принципе ни на что, кроме болтовни, была не способна. Ну, разве что на шпионаж – за который, кстати, в военное время тоже вешают. И надо очень четко понимать, что казнены они были не за то, что «вместе думали», и не за «оппозиционную деятельность», а за то, что принадлежали к организации, которая задумала и организовала покушение на Гитлера и попытку государственного переворота. Но, конечно, сделано это было силами другой части заговорщиков – тех, кто носил мундиры, погоны и ордена.
Военное крыло заговора также состояло из нескольких групп.
Господа генералы
Мы уже видели, что заговор против Гитлера начинался среди высших офицеров вермахта. Впрочем, основные деятели того времени – Бек и Хаммерштейн-Экворд – находились уже в отставке. Под их началом не было никакой реальной военной силы, да и возраста они были преклонного (Хаммерштейн умер в 1943 году), так что все, что они могли реально делать – это составлять планы переворота да влиять своим немалым авторитетом на других офицеров.