Двойня после развода
Шрифт:
Они так беззащитны, а я посмела дать слабину.
Да и за Таранова я переживаю сильнее, чем могла ожидать. Хотя я никогда не думала, что могу угодить в такую ситуацию.
– Ну что, мои лисы, кто-то устроил у нас небольшой бардачок. А может, это мама просто так утром собиралась?
Стараюсь заболтать их, чтобы отогнать от них весь негатив.
– Мама… – это Милка.
– Папа… – Мира показывает пальчиком на нашу квартиру.
– Да, малышка, папа пошел просто посмотреть, все ли хорошо
И стоит мне договорить эту фразу, как замок щелкает, и я подскакиваю как от электрического разряда.
Страшная мысль молнией поражает мозг: «А если это не Наиль?!»
Прячу девчонок за себя и перестаю дышать.
– Мариш, это я, – знакомый голос, от которого меня накрывает облегчением, – там никого нет. Но вы туда не вернетесь.
И, судя по его тону, спорить бесполезно. Да я и не стремилась. Нет никакого желания сейчас заходить в дом, где рылся посторонний человек. От одной этой мысли по телу расползается липкий страх. Ужас сковывает ноги.
– Вы едете ко мне. Завтра я вызову ментов и разберусь, что тут, мать его, произошло. Но это не ограбление, – добивает последними словами. Перевожу на него непонимающий взгляд.
– Что ты имеешь в виду, Наиль? – губы пересыхают, и я с трудом ими шевелю.
– Деньги и украшения валяются, словно ненужный мусор.
И тут на меня обрушивается откат. Меня начинает колотить так, что тело ходуном. Наиль тут же оказывается рядом. Дергает меня на себя, и я погружаюсь в его объятия.
– Ну что ты, родная? Я же рядом, с тобой. Я никогда не дам тебя в обиду. Землю перерою, но найду урода, который позарился на вас.
Утыкаюсь лбом в его рубашку и вою.
– Ну, Маришка, ты чего? Ангел, я от вас никуда теперь. Можешь орать, кричать, ножками топать, но теперь вы только со мной будете. Поняла меня?
С готовностью киваю. Потому что сама никуда от него не отлипну. Только рядом с ним я чувствую себя в безопасности. И уже не так важно, что там было в том прошлом.
Вот он, рядом в трудную минуту, и я не сомневаюсь ни секундочки, что он останется с нами.
– Девчонки испугаются, – утыкается мне в волосы и целует в макушку. – Маришка, ты меня слышишь? Я рядом.
Сглатываю комок в горле и неуверенно киваю. Заставляю себя отлипнуть от него и делаю шаг назад. Серые глаза внимательно изучают, словно Таранов боится, что я снова пущусь в истерику.
– А вещи девчонкам? – смотрю с досадой на дверь квартиры.
Мотает головой.
– Там не стоит ничего трогать, мало ли…
Ну да… отпечатки и все дела. Боже, ощущение, что я попала в детектив какой-то, где мы с Наилем в главной роли.
– Да, ты прав, – запрокидываю голову, и по щеке стекает слеза.
Быстро смахиваю её, не сразу сообразив, что я стою и плачу.
Наиль
– Ну что, кудряшки, готовы ехать к папе в гости?
– Так, может, – начинаю неуверенно, – ты нас просто отвезешь к моим?
Меня пронзает темный серьезный взгляд, и я без слов понимаю, что ни за что он этого не сделает.
– Мариш, я пока не буду уверен, что вас не ожидает опасность, никуда вас не отвезу, кроме как к себе.
Прикусываю губу и киваю.
– Дверь запри, только не трогай ручку. Хотя, – он недовольно кривится, – поздняк уже, наверное. Но лучше воздержись. Сильно не лапай.
Киваю и дрожащими руками закрываю замок, не притронувшись ни к чему. Мысленно одергиваю себя. Надо как-то умудриться успокоить нервы, вон Таранову удается оставаться спокойным.
Возвращаемся в машину к Наилю, и я сжимаю ледяные руки между коленками, наблюдаю в зеркало, как Наиль усаживает дочерей и целует их.
Усаживается за руль и поворачивается ко мне лицом.
– Ты как?
Выдавливаю улыбку, от которой тут же сводит скулы. Таранов обхватывает меня за шею и притягивает к себе. Жадно целует, пока я пытаюсь вспомнить, как дышать.
Он будто пытается вложить в этот поцелуй все эмоции, которые мы пережили, когда увидели бардак в квартире. А у меня жар в животе, сердце с ума сходит от боли или от чувств к этому мужчине. Пульс то замедляется, то ускоряется, а я пропускаю вдохи. Отвечаю, не торможу себя.
Мне это нужно так же, как и ему. Потом я себя отругаю за то, что поддалась, а сейчас…
Таранов со стоном отодвигается от моего рта, но продолжает держать меня за шею и медленно водит большим пальцем по коже. Глаза в глаза.
– Я же никогда тебя не бросал, да?
Облизываю губы.
– Вообще-то, было, – голос слабеет, а Таранов в ответ хмурится, – после выпускного.
Он усмехается и качает головой.
– Я тогда не бросал. Я временно самоустранился, чтобы чего-то в жизни добиться и завоевать тебя. Чтоб не с голой жопой, как в школе.
Не сдерживаюсь и смеюсь.
– Ну вот, – проводит большим пальцем по щеке, – уже улыбаешься. Едем?
Киваю.
Глава 27
Наиль
Мысли скачут. Кто? Кто мог такое провернуть?
И сейчас я не скидываю со счетов, что это связано со мной… Да ни хрена нельзя сейчас из внимания выпускать. Это моя семья, и на её безопасность кто-то покусился! А если бы я не поднялся, а урод был все ещё в квартире?
От этой мысли по всему телу проходит судорога, и я передергиваю плечами.