Двойня в подарок-2. Семья
Шрифт:
– Это точно, – басит Дан и отвлекается на эсэмску.
– Кто ему там пишет? – кивает на озадаченного Столетова Витя.
– Да ладно, – отмахиваюсь я легкомысленно. – Должна же быть у человека личная жизнь!
И утром воспринимаю просьбу Дана остаться в Шанске как должное.
– Да, так будет лучше, – киваю я, выскакивая из дома. – Цветы закажи на завтра и в кафе договорись…
7. Совещания
– Слышала? – охает Надежда,
– Люди живы? – вскидываюсь я моментально. Железо, дома – все восстановимо. Главное, люди.
– Вроде один пострадавший, – неуверенно тянет Надежда. Вздохнув, добавляет сердито: – Уже работает прокуратура.
– Тима сегодня точно не приедет, – шепчу я печально. То газ взорвался, то подтопило дома около реки. Мэр на все должен реагировать. За то время, как мы с дочками попали в стационар, Морозов смог вырваться всего раз пять.
Усталый и небритый, приезжал к нам на пару часов. Каким-то чудом умудрялся проникнуть на лестницу, ведущую в отделение. Целовал наскоро меня и дочек и снова уезжал в Шанск, будь он неладен!
– Работа нервная, – соглашается Надежда. – Каждый день какие-то головняки.
– Не нужно было соглашаться, – бурчу я себе под нос. – Тима сам был не рад этой должности…
– Народ попросил, – отмахивается Надежда и, подскочив, несется к двери. – Слушай, мы же подгузники купить забыли. Я сейчас сгоняю, пока магазин не закрылся.
– Хорошо, – киваю я сумрачно. Свернувшись на кровати калачиком, смотрю на часы. Мне бы сейчас позвонить мужу. Только голос его услышать. Но Тимофей наверняка занят. Сейчас начнутся заседания и разбирательства.
Но пальцы уже открывают самый популярный контакт в моем телефоне. Легкое нажатие. Один гудок. И тут же слышу родной голос:
– Лерочка…Как вы там?
– Тима, у нас все нормально. А у тебя как… Мы с Надей в новостях смотрели…
– Вот сейчас еду в мэрию. Неправильная эксплуатация газовых приборов, – сообщает муж печально.
– А люди?
– Обошлось без жертв, слава богу. Никого в квартире не было. Но рвануло знатно. Уже следователи работают.
– Ты думаешь, кто-то специально?
– Нет. Навряд ли, – вздыхает устало Морозов и тут же переводит разговор на нас. – Я к вам сегодня собирался. Теперь фиг выберусь. Если что-то нужно, скажи, Дан привезет. Самому сейчас мне не выбраться…
– У нас все есть… А если что-то понадобится, в магазине купим. Тут рядом супермаркет… Ты же знаешь… – тараторю я, вытирая слезы. Так хочется сказать самое главное. Но Тим, как обычно, занят. Кругом люди.
Да и как признаваться в любви по телефону. Не видя глаз. Не чувствуя рядом родное дыхание. Уткнуться бы сейчас носом в грудь мужа. Обнять покрепче.
– Как ты? Как девочки? – тихонько спрашивает Тимофей.
– Вторые сутки температура нормальная, – рапортую я радостно. – Кушают хорошо. Но мы соскучились ужасно, – признаюсь, не выдерживая. – Домой хотим. К тебе.
– Я тоже скучаю. Хоть вешайся, – отрывисто бросает он. – Люблю тебя страшно. Мозги набекрень, Лера. Когда уже смогу вас забрать?
Голос мужа чуть хриплый. Требовательный.
– Врачи пока ничего не говорят, – сообщаю я горестно.
– Перестраховщики хреновы. И Торганов у них предводитель. На фига санавиацию вызвал? Здесь бы справились… Так и не поняли, в чем причина.
Морозов ворчит, а я, улыбаясь, вытираю слезы.
Муж – единственный мой защитник.
– Мама говорит, что это я детей на улице застудила, – жалуюсь я при удобном случае. Закатываю глаза. Немного добавляю голосу сарказма.
– Меньше слушай ее, Лера, – велит муж, не скрывая раздражения, и добавляет с усмешкой: – Твоя сестра устроилась в мэрию работать. Представляешь?
– Нина? – уточняю я обалдело.
– А у тебя еще есть какая-то? – тихо фыркает Тимофей.
– Не-ет, – тяну я и тут же кидаюсь в бой. – А зачем ты ее принял, Тима? Отказал бы… Она не умеет работать. Не хочет.
– Ее сразу видно, Лерочка, – устало смеется муж. – Но мне должность не позволяет. У нас вакансиями отдел кадров заведует. И Нина твоя теперь в канцелярии пашет. Ставит на письмах входящий и исходящий. Ответственная работа. Плюс владение языком…
– Каким? – охаю я. – Она даже английский не удосужилась выучить.
– Конверты заклеивает, Лера, – весело отрезает Тимофей и добавляет задумчиво: – Какие же вы разные с ней. Тебя точно не подкинули в детстве?
– Точно, – вздыхаю я напряженно. – Я похожа на папину маму. И была у нее любимой внучкой…
– Ладно, девочка, – прерывает меня решительно Тимофей. – Я приехал в контору. Вечером позвони мне…
– Целую тебя. Люблю, – шепчу я, утирая слезы.
И как последняя дурочка весь вечер поглядываю на часы. Позвонить? Или еще рано?
А когда в половине одиннадцатого хочу поговорить с мужем, в ответ раздается механический голос.
Абонент сами знаете где…
И через полчаса тоже. И через час.
Нервно закусываю губу. Пытаюсь совладать с собой. Но не получается. Фантазия сразу же рисует картинки одну хуже другой.
Вот в мужа выстрелил какой-то маньяк, и он лежит во дворе, а рядом бегает наш пес-обалдуй. Или Тимофей в нашей спальне с женщиной… Или еще хуже, с Ниной.
– Ложись спать, – шипит на меня Надежда. – А то как тень, Лера.
– Спи, я сейчас, – отмахиваюсь я неохотно и тут же набираю номер Дана. И снова слышу механический голос.
– Может, Вите позвонить, – предлагает Надежда, укладываясь в постель.
– Неудобно, – шепчу я, глядя на стоящие между нашими кроватями люльки.
– Да никуда твой Тима не денется. Не тот человек, – роняет Надя и как обычно начинает делиться воспоминаниями. – Вот помню в пятом классе…