Двуединый. Враг империи
Шрифт:
– Решил половить рыбку в мутной воде?
– В чистой не получилось, – развел руками Сокол.
– И для этого нам потребуется признать Абеля преступником?
– Хватит и отсутствия оправдательного вердикта Совета Дома. Нейтралитет – тоже позиция. Пусть Александро в одиночку сына преследует. Заодно и император своих шавок придержит. Лезть в дела рода – оскорбление. Даже с такими обвинениями.
– Многие все равно захотят выслужиться.
– Заодно оценим умения Гнеца выкручиваться из сложных ситуаций и избавляться от врагов. Нам ведь нужен настоящий главнокомандующий,
– Допустим, я соглашусь, – задумчиво пробормотал Ли Калас. – Как ты будешь уговаривать Денова и их сторонников принять на Совете твою сторону, мне примерно ясно: вряд ли они захотят стать единственными обвиняемыми в незаконной торговле. Но что ты будешь делать, если Александро не оправдает ожиданий и, вместо требования открыть сезон охоты на его сына, вынесет на обсуждение вопрос о жестком ответе императору?
– Генерал Радомира Гнец вчера была помещена под домашний арест, – многозначительно произнес Гнешек.
– Интересно. – Ли Калас откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Впрочем, размышлял он недолго. – Хорошо. Я даю согласие. Абель уже знает, что ему не стоит задерживаться в Вельской области?
– Если и нет, то скоро будет знать. Он приблизил к себе Аврелию Томбсмит, а у этой девочки обширные связи и множество болтливых родственников.
Глава 6
Ло Аврелия Томбсмит
– Император прилюдно обвинил меня в убийстве Тамары Риттершанц и покушении на Давида, потребовав казни? – Абель захлопал глазами. – Но это же совершеннейшая чушь! Никто не может признать аристократа преступником без суда, даже Владыка империи. Это даже не традиция, а самый настоящий закон. Причем один из основополагающих. Высокородные взбунтуются от подобного отношения к их правам.
– Так пишет тетя Виктория, присутствовавшая в Весеннем дворце во время произнесения речи, – пожала плечами Аврелия. – Это вольный пересказ слов императора, а не дословный текст направленного Дому Крылатого Меча ультиматума. Вот в последнем, скорее всего, упоминаются и суд, и прочие обязательные бюрократические процедуры.
– Все равно непонятно, на что он надеется. Числящиеся моими фениксы хранятся в подвале поместья. Нет никаких оснований полагать, что я хоть как-то участвовал в подготовке убийства Тамары. А без доказательств суд не имеет смысла.
– Какие-то доказательства у Риттершанцев наверняка есть, пусть и сфабрикованные.
– Аврелия права, – подала голос Лидия. – Контролируя службу безопасности семьи, Давид мог преподнести отцу те выводы, которые ему наиболее выгодны.
– Ты же говорила, что Весенний дворец и его служащие полностью контролируются Тамарой, – напомнил Абель.
– Так было до ее смерти, – вздохнула дочь императора. – Кому они подчиняются сейчас – неизвестно. Но вряд ли отцу, который год стоящему одной ногой в могиле. Я имею в виду, по-настоящему подчиняются, а не формально.
– Пусть так. Все равно имперской аристократии потребуется нечто посерьезнее выводов одного служащего Риттершанцам следователя.
– Дворец – закрытая территория. Даже если иным Домам позволят направить туда своих дознавателей, получаемая теми информация будет строго дозированной. Опровергнуть выводы нашей службы безопасности им будет крайне сложно. Учитывая поступок изрядно подставившего всех нас Фосса – почти невозможно. Одиннадцать Домов ухватятся за возможность ослабить Дом Меча, лишив главнокомандующего наследника. Особенно после того, как они получили информацию об истинной мощи фениксов.
– То есть все поверят просто потому, что это им выгодно?
– Как всегда. – Лидия пожала плечами. – Если Дом Меча не обнародует результаты расследования, доказывающие твою невиновность, то может начаться вооруженный конфликт.
– И поэтому Флобер стягивает солдат в Летендер, – пробормотал Гнец. – Чтобы первой выслужиться перед Давидом, преподнеся ему мою голову.
– Вы слишком предвзяты, – сочла необходимым высказаться Аврелия. – Несмотря на многочисленные связи с Домом Весов, генерал Флобер – все же человек Александро Гнеца и не станет совершать поступки, могущие вызвать его неудовольствие. Кроме того, она до сих пор бездействует, хотя император уже разослал свое воззвание.
– И чего, по твоему мнению, ожидает Флобер?
– Вердикта Совета Дома.
– Полагаешь, меня все же решат арестовать?
– Почти наверняка. Хотя бы для того, чтобы избежать неожиданного хода с вашей стороны. Имперские аристократы еще не успели забыть обстоятельств вашей с Ла Лидией свадьбы и наверняка захотят подстраховаться: генералы предпочитают, чтобы любой конфликт развивался в соответствии с их планами.
– То есть Флобер заключит меня под стражу в соответствии с приказами Совета, а не распоряжениями Давида, – хмуро пробормотал Абель. – Невелика разница.
– Разница есть, – не согласилась Аврелия. – Несмотря на присутствие в городе значительного количества легионеров, вы по-прежнему остаетесь в относительной безопасности. Генерал не станет причинять вам вред, хотя бы из опасения гнева главнокомандующего.
– Если ей не предложат достойную компенсацию, – грустно улыбнулась Лидия. – Давид уже столько потерял в процессе противостояния с Абелем, что ради окончательного прекращения конфликта за ценой не постоит.
На комнату опустилась тишина, лишь изредка нарушаемая постукиванием ногтей дочери императора по подлокотнику кресла. Первым молчание нарушил Абель.
– Больше твоя родственница ни о чем не пишет? – несколько отстраненно и, похоже, абсолютно не интересуясь ответом на вопрос, поинтересовался он.
– Кроме совета срочно дистанцироваться от опального аристократа? – Аврелия позволила себе легкую улыбку, долженствующую разрядить ставшую слишком напряженной обстановку. – Нет.
– Не самое глупое предложение.
Девушка закатила глаза. Вне зависимости от прилагаемых ею усилий по демонстрации верноподданнического настроения, Гнец упорно сохранял за ней право уволиться в любой момент. Это было удобно, но также говорило о некотором недоверии. Абель держал девушку на расстоянии, упорно не желая понимать, что ей банально некуда идти.