Двухэтажная Япония. Две тысячи дней на Японских островах

Тавровский Юрий Владимирович

«Новой вехой в истории связей Хакодате с СССР, — рассказывал Икэнага-сан, — должен стать Дом дружбы, который мы не случайно построили рядом с бывшим консульством и церковью. Мы хотели этим подчеркнуть возможность, необходимость развития отношений двух стран-соседей. Нашим рыбакам часто приходится общаться с советскими коллегами. Ведь на основании двусторонних соглашений о рыболовстве корабли «Нитиро гёгё» ловят рыбу у советских берегов, а суда под красным флагом ведут промысел в японских водах. Пример рыбаков показывает, что СССР и Япония могут, а следовательно, и должны уважать интересы друг друга, укреплять деловые связи, являющиеся надежным фундаментом добрососедства и мира», — заключил известный рыбопромышленник и предложил полюбоваться видом Хакодате, над которым наш самолет заходил на посадку.

Уже на трапе в лицо бьет холодный ветер. Кажется, что серо-зеленые волны не разбиваются о берег

у края посадочной полосы, а продолжают свой путь по воздуху, окатывая пришельцев упругим и влажным холодом. Разница с по-летнему теплым октябрьским Токио настолько велика, что душный, но зато натопленный автобус становится раем. Тепло и в просторных залах двухэтажного Дома японо-советской дружбы, где на торжественную церемонию собрались деятели городского управления, деловых кругов, общественных организаций. Традиционная в Японии при открытии любого нового предприятия или дома церемония идет по синтоистскому обряду. В зале на первом этаже установлен алтарь, на котором расставлены блюда с рыбой, яблоками, мандаринами, фарфоровые кувшинчики с сакэ. Полагается сообщить местным богам о строительстве нового здания. Два священника в средневековых облачениях становятся друг против друга, кланяются, читают молитву и дважды хлопают в ладоши, привлекая внимание богов. Из парчового футляра у пояса старшего священнослужителя появляется сложенный гармошкой документ. Постепенно разворачивая тонкую рисовую бумагу, он нараспев докладывает об истории строительства, целях Дома дружбы, просит покровительства богов. Доклад сворачивается, кладется на алтарь и в воздух подбрасываются белые бумажные квадратики, играющие в синтоистской религии роль христианской «святой воды». Затем священники обмахивают собравшихся недавно срезанными зелеными ветками и приглашают почетных гостей возложить на алтарь веточки криптомерии. Отдав дань традиции, все переходят в соседний зал, где начинается церемония на западный лад — с разрезанием ленточки, речами и тостами. Все выступающие единодушны: сделано доброе дело.

Торжества шли под «аккомпанемент» доносившихся с соседних улиц маршей императорской армии из репертуара минувшей войны, выкриков и ругательств членов ультраправых организаций. Выскочив на минуту к советскому автобусу за новой пленкой, я увидел метрах в ста уже знакомые по Токио темно-синие автомобили с громкоговорителями на крышах и окружавших их молодчиков в угрожающих позах. Открывая дверь, пожилой полицейский недовольно пробурчал: «Своего хулиганья у нас не хватает, так еще из Токио прислали». И действительно, на ближайшей радиомашине я разглядел столичные номера. Даже лица пытавшихся выругаться по-русски типов, коротко стриженных или с перманентной завивкой на крашеных волосах показались знакомыми.

Возможно, это были те самые, кто устраивает заторы на улицах перед советским посольством, перегораживая своими машинами движение и используя вынужденные остановки водителей для ознакомления их с наборами оглушительных антисоветских тирад. Может быть, это были те, кто устраивает погромы в штаб-квартирах прогрессивных партий и профцентров, нападает на участников митингов противников войны или учителей, отказывающихся внушать детям идеи «превосходства расы Ямато», как именуются японцы националистами.

Антисоветизм и антикоммунизм стали профессией для примерно 120 тыс. членов 850 разношерстных ультраправых групп Японии. Получая щедрые субсидии от толстосумов и пользуясь попустительством властей, провокаторы не случайно делают упор на все более мощные громкоговорители. Их ведь меньшинство и без современной техники их голос вряд ли бы кто услышал. Один радиофицированный автобус производит больше шума, чем целая демонстрация. Крики стихают только к вечеру, когда начинается наплыв посетителей в игорные дома, кафе со стриптизом, «массажные салоны» и прочие заведения сомнительной репутации. Ведь контролирующие «индустрию наслаждения» преступные синдикаты и ультраправые организации, как правило, состоят из одних и тех же людей.

Командировка на Хоккайдо, полюбоваться красотами которого мечтают многие японцы, — это большое поощрение. Поэтому налетчики в синих комбинезонах не ограничились на сей раз одними криками, а вдобавок разлили масло на самом опасном участке дороги, по которой автобус с советской делегацией ехал из Хакодате в главный город острова — Саппоро. В самом же Саппоро «гастролеры» вместе с местными экстремистами попытались сорвать традиционный фестиваль японо-советской дружбы в здании телецентра. Налет, впрочем, не помешал жителям города наслаждаться борщом с пирожками, приготовленными женщинами из кружка русской кухни. Не помешал он и ходу показательного урока русского языка, обсуждению условий поездки в СССР с представителями туристской фирмы, покупке книг о Советском Союзе,

советских продуктов и сувениров. У стендов общества «Япония — СССР» пояснения давали его активисты. В общество они пришли разными путями. Коммунист Масао Акидзуки видит в разоблачении тезиса о «советской угрозе» свой классовый и патриотический долг. Председатель Всеяпонского комитета ветеранов войны Сигэру Сугэвара был в числе смерт-ников-«камикадзэ» и ненавидит войну, отдает все свободное время выступлениям на митингах, чтению лекций, изданию статей и брошюр. Переводчица Юкико Харию выросла «на сопках Маньчжурии», в оккупированных японской военщиной северо-восточных провинциях Китая, где познакомилась и подружилась с русскими людьми, выучила и полюбила их язык. А совсем молодой и постоянно краснеющий Кацуёси Кавамура хочет читать по-русски своего любимого писателя Льва Толстого, мечтает побывать в СССР.

Впрочем, чтобы ощутить себя в России, Армении, Узбекистане или Литве, вовсе не обязательно покидать Саппоро. К северу от центра города стоит здание крупнейшего из действующих на Хоккайдо Домов японо-советской дружбы. Оно выделяется необычайной архитектурой в стиле павильонов московской ВДНХ: похожий на богатырский шлем купол, стройные колонны, огромные зеркальные окна, усиливающие впечатление размаха, простора. На полутора тысячах квадратных метрах этого дворца есть место для меняющих одна другую выставок союзных республик и городов СССР, кинопросмотров, лекций, выступлений артистов. В тот первый приезд я застал в библиотеке на втором этаже урок русского языка, а в соседней комнате любители хорового пения слушали новую пластинку с грузинскими песнями. Помимо местных завсегдатаев Дома дружбы в его залах ежедневно бывают жители других районов Хоккайдо и туристы.

Основатель и бессменный председатель правления хоккайдского Дома японо-советской дружбы и культуры в Саппоро — Ясусабуро Сибано. Видный предприниматель и общественный деятель, он всегда был известен в консервативных политических кругах Хоккайдо. Что же побудило этого человека вложить немалые средства и силы в создание Дома дружбы? На этот вопрос ответил сам Сибано-сан. «Накануне своего 70-летия, в 1971 г., я впервые посетил Советский Союз, своими глазами увидел, как живут там люди. Беседы с простыми людьми, их откровенность и дружелюбие позволили мне прикоснуться к душе советского народа. То, что я увидел и ощутил, настолько разительно отличалось от внушенных раньше представлений, что я еще несколько раз съездил в Россию, чтобы убедиться, не ошибся ли я. Когда стало ясно, что никакой ошибки нет, я решил открыть своим землякам глаза на правду. Шесть лет ушло на сбор средств, составление проекта и строительство. С сентября 1977 г. в двери нашего Дома вошли уже многие десятки тысяч людей. Надеюсь, что все они вынесли не только знания о той или иной стороне жизни в СССР, но и чувство симпатии к советским людям. Наши страны разделяет море, не в силах человека сблизить их хотя бы на один километр. Но сблизить народы — это в наших силах. Уверен, что, выступая за улучшение японо-советских отношений, я служу долгосрочным интересам моей страны. Ведь без развития нормальных связей между Хоккайдо и советским Дальним Востоком, СССР и Японией не может быть стабильности в тихоокеанском бассейне, не может быть подлинно мирной и независимой Японии».

Ясусабуро Сибано не единственный бизнесмен, уверенный в необходимости расширения японо-советских связей. Он руководит еще и правлением созданного в 1971 г. хоккайдского общества японо-советской торговли «Хоккайдо Ниссо боэки». Общество объединяет свыше 200 средних и малых торговых, промышленных и банковских компаний, развивает связи с советскими кооперативными и внешнеторговыми организациями. Бизнесмены полны оптимизма в отношении торговли с Сибирью и Дальним Востоком. Оптимизм имеет под собой основания — объем торговли вырос с 2,7 млн долларов в 1973 г. до 203 млн в 1988 г. Растут показатели торговли и с другими хоккайдскими фирмами: «Хоккокоэки», «Хоккайдо трэйдинг», «Кусиро Ниссо боэки». По приглашению президента последней из них, Масахару Муто, я побывал в городе Кусиро, крупнейшем городе восточной части острова.

От Саппоро до Кусиро всего 300 км, половина расстояния между Токио и Осакой. Но если суперэкспресс «синкансэн» доставляет вечно торопящихся столичных бизнесменов во второй деловой центр страны меньше, чем за три часа, то на Хоккайдо вдвое меньший путь требует вдвое большего времени. После отлакированных поездов «синкансэн» трудяга-тепловоз и видавшие виды вагоны смотрятся диковинкой. Сами вагоны необычны. Вместо рядов удобных кресел — койки, отделенные от коридора занавесками, а друг от друга фанерными переборками. «Купейному» пассажиру выдают пару тапок и удобный хлопчатый халат «юката». Прибывшие с «материка» японцы с восторгом фотографируются на фоне этих «купе» — экзотика!