Двуликая особа

Южина Маргарита

– Дурак ты, Сережа. Я тебе не плачусь, – бросила она, легко выскакивая из машины.

Сергей опустил голову на руль. Вот и поговори с этими бабами «за жизнь»!

Валерия неслась по опустевшим улицам, отгоняя все мысли. Сейчас ей нужно было только одно – как можно дальше уйти от этого эшафота, куда ее затащил дотошный Котятич. Придется на некоторое время исчезнуть, а для этого нужны деньги. Безопасности у нее еще немного есть, пока доморощенный детектив дозвонится до всех своих следственных структур, а учитывая поздний час, произойдет это не скоро. Григу они ничего сообщать не станут, скорее всего не станут. Уж, во всяком случае, не потащатся к ним домой, а по телефону о таком не скажешь. Значит, дома обо всем станет известно только завтра.

Валерия остановилась среди каких-то двух гаражей в глухом, неосвещенном дворике, достала сотовый телефон и привычно набрала домашний номер.

Трубку подняли сразу, и Симка по-деловому ответил:

– Вас слушают, говорите.

У Валерии ком подступил к горлу.

– Сима, как вы там?

– Мам! – обрадованно заверещал сын. – У нас все нормально. Ты где?

– Сынок, а папа дома? – слова давались с трудом, голос отвратительно дрожал.

– Нет, ты же знаешь, у него производственные дела, он же тебя утром предупреждал. Мама, с тобой все в порядке? Ты где? У тебя ничего не случилось?

– Ничего не случилось, детка. Просто немного перебрала лишнего, поэтому заночую у подруги.

– Мам, вас тут мужик спрашивал, по-моему, воздыхатель тети Саши. Он нашел тебя?

– Еще нет. Ладно, сынок, я потом перезвоню.

Валерия отключила телефон и постаралась выключить эмоции. Домой ехать небезопасно. Просчитать-то она просчитала действия Котятича, но как знать, и на старуху бывает все, что угодно, а рисковать сейчас нельзя, да и смысла нет. Больших денег Григорьевы дома не держали, а из-за маленьких голову подставлять было верхом глупости. Найти же сейчас мужа практически невозможно. Она никогда не вникала в его дела, поэтому и представления не имела, где может обитать супруг. Легче было найти кого-нибудь из его менее занятых сослуживцев. Например, Сатаева, того самого, кого она так настойчиво сватала Александре. Не обремененный семейными узами, Сатаев был, тем не менее, очень привязан к своему коттеджу и покидал его крайне редко и неохотно. Да и наличные у него водились всегда.

Валерия оглядела себя в зеркальце и осталась довольна. Все-таки ее ждала встреча с мужчиной, и ей, как никогда, необходимо на него произвести впечатление. Машина выбралась из укрытия и быстро набрала скорость. Через несколько минут «Форд» уже подъезжал к роскошному зданию из светлого кирпича. Около вычурной калитки Валерию остановил крепкого сложения мужчина с овчаркой. Ее не впустили на территорию коттеджа, но любезно сообщили, что хозяина нет, но он только что звонил и обещал прибыть с минуты на минуту.

Валерия отогнала машину с освещенной дорожки и встала в густую тень елок, которые росли здесь в изобилии. Надо приучать себя жить невидимкой. Ждать пришлось недолго. Вскоре в поле зрения появилась кавалькада из четырех разномастных авто, среди которых Валерия сразу узнала родненький «паджерик». «Очень славно! Вот и Григ явился. А у Глебушки, похоже, назревает небольшой междусобойчик. Мужички решили расслабиться после трудов праведных». Валерия усмехнулась, и тут же ее глаза полыхнули злобой: «А вот и слабительное». Из машин со слащавым кокетством стали выпрыгивать длинноногие девочки нетяжелого поведения. Валерия, затаив дыхание, ждала, кто же выйдет из «Паджеро». Первым вышел Григ. Галантный кавалер протянул руку и вывел из машины раскрашенную крепенькую блондинку в ярко-голубой шубке. «Да-а, Гриня! Сколько я билась, а из села тебя не вытянуть. И где только отыскал такую свиноматку?» Григ рассыпался в любезностях, то и дело наклоняясь к самому уху спутницы. Руки Валерии впились в руль. «Значит, ты, дорогой, кобелируешь потихоньку? Это сколько же ты меня за нос водил? Говоришь, дела производственные, мальчишки одни, а ты с потаскухами! Какой сегодня вечерок откровений выдался!» Однако с деньгами здесь облом. Ее гордость ни за что не позволит именно сейчас просить его о помощи. Да ведь и не просить надо, а что-то решать! Но с ним ни говорить, ни видеться она сейчас не могла. Уж лучше и в самом деле за решетку, чем туда, к ним! Так где же можно еще частично озолотиться? К папеньке тоже дорожка закрыта, старик двинулся в политику, и малейший крен для него будет равносилен краху. Помимо всего прочего, старый скупердяй просто так из-за доченьки деньгами сорить не будет, это точно. Он скорее в свете предвыборной кампании родную дочь сдаст правосудию. Пожалуй, стоит съездить еще к Архипову, тот мужик денежный, может и дать. Надо торопиться, спешить. Валерия потихоньку выехала из-за елок и помчалась разыскивать еще одного банковского работника. В отличие от коллег, Архипов в кутеже не участвовал, и она застала его дома. Но денег он не дал. Как человека осторожного, его то ли смутил поздний визит гостьи, то ли насторожила сама ситуация – жена крупного бизнесмена ездит по ночам и сшибает бабки. Он погрустнел глазами, широко развел руки и печально произнес:

– Голубушка! Да откуда же у скромного служащего наличка в столь поздний час? Разве только рублей двести ссудить могу, да ведь это вас не устроит.

– Вы правы, Степан

Леонидович, не устроит. Что ж, желаю процветания скромному служащему. А я с удовольствием прослежу все ваши продвижения по службе, – не удержалась гостья.

Больше ехать было некуда.

Теперь «Форд» стоял в другом дворике, таком же темном и незаметном. Стрелки часов показывали без десяти два, но усталости Валерия не чувствовала. Чем критичнее становилась ситуация, тем лихорадочнее работала мысль. Телефон Грига все так же бормотал о недосягаемости абонента, домой Валерия больше не звонила, не хотела тревожить детей. Если реально поразмыслить, то приходится признать, что денег ей скорее всего не дадут. И надо что-то быстренько придумать с ночевкой, где бы на некоторое время можно было затаиться, почувствовав себя вне опасности, придумать, куда деть машину, как-то выкрутиться с одеждой, а то в своей светлой шубке она как бельмо в глазу. Может быть, придется как-то изменить внешность, а то эти менты пустят ее голливудскую улыбку с голубых экранов, а законопослушные граждане ринутся избавлять город от преступницы. Да, экраны… У Валерии больно защемило в груди. Вот мальчишки увидят, сколько горя и стыда для них! Все! Эмоции загасим, потом расхлебаем эту кашу. Валерия не спеша закурила и стала мысленно перебирать все знакомые имена. Ни одно из них для затаенности не подходило. Оказывается, не так много знакомых она завела за всю жизнь, но до сих пор это ее не тяготило. А почему, собственно, ей пришло на ум искать убежище среди знакомых? Прекрасно зная, кто она, любой без особых угрызений совести сочтет своим долгом ее заложить, кому же нужны такие приключения? Тут надо по-другому.

А если махнуть к тетке? Отец с ней давно не поддерживает отношения, а ей старушка будет рада? Нет, если ее начнут вычислять, то поднимут всех родственников, даже самых дальних, а уж тетушку-то вычислить большого ума не требуется. Да и маменька ей сразу же позвонит, поинтересуется, не там ли ее сокровище Валерочка. Все не то.

Надо вспомнить кого-то, о ком не знает никто. Или забыли.

И тут Валерия вспомнила, как два года назад они с матерью бродили по Центральному рынку, покупая фрукты. Дело было летом, ходили долго, хотелось и есть, и пить, и все остальное. Если с едой и жаждой вопрос решался без труда, то по поводу «остального» пришлось помучиться. И тогда мать в поисках пикантного строения привела Валерию в небольшой дворик. Достаточно длинный отрезок улицы, которая вплотную прилегала к рынку, сплошь состоял из ветхих домишек.

– Мам, а что-нибудь поприличнее сыскать нельзя было? В этот туалет зайти-то страшно, того и гляди рухнешь, – ворчала дочь.

– Не рухнешь, – возразила Мария Андреевна. – А сюда зашли, потому что у меня здесь подруга живет. Правда, я ее лет семь не видела, но если нас кто-нибудь шуганет, скажем, что к ней. Ты что думаешь, хозяева в восторге, что в их туалет неизвестно кто притащился?

– А двор-то как пустырь. Неухоженный. Тут же и цветы можно посадить, и травку.

– Не до травки ей. Я слышала, дочь у нее в прошлом году погибла. На плоту сплавлялась, и, представляешь, такое несчастье. Люба всю жизнь одна на девчонку горбатилась, ни мужа, ни родных нет, теперь совсем одна осталась.

– Так ты сходила бы к ней, ведь и правда горе у человека.

– Еще какое! Люба, как дочку похоронила, почти совсем ослепла. Говорят, только пятна видит, даже силуэтов не различает. И все равно не могу решиться. Неловко как-то за свое благополучие.

Едва они вышли за ворота, как Валерия выкинула этот эпизод из памяти, а вот сейчас вспомнила, и весьма кстати. Немного фантазии, актерского мастерства, и крыша над головой обеспечена. Проще простого. Теперь деньги и документы. Из документов были только права, но Валерия и не собиралась трясти ими перед ищейками. А деньги… В небольшом бумажнике было двести долларов и шестьсот сорок рублей нашими. Для заграницы этого явно мало, но на первое время хватит, особенно если не шиковать. Первое время она продержится, а потом все равно достанет своего супруга. Пусть пошевелит мозгами, как жену из западни вытащить, из-за него ведь туда и попала.

Значит, теперь к тете Любе, а уж там, как карты лягут. Валерию уже начинала заводить вся эта ситуация, напоминающая игру, и опасности, которые ей грозили, только добавляли остроты. Азартная по натуре, интриганка, не знавшая предела и границ, Валерия была слишком долго благополучной женой, хорошей хозяйкой, на этот раз жизнь подбросила ей новый вариант. Единственное, что ее печалило, это невозможность видеться с сыновьями.

Она неслась к маленькому покосившемуся домику, абсолютно не зная ни самой хозяйки, ни имени ее дочери, но в полной уверенности, что эти мелочи для нее не проблема. Было около трех часов, когда она, после затянувшихся поисков, постучала наконец в нужную ей дверь. После нескольких минут пугающей тишины что-то скрипнуло, заскрежетало, и негромкий голос спросил: