Двуликий мир
Шрифт:
– Неплохо твоя девчоночка живет, да? – Морж присвистнул, с любопытством оглядывая сложные витражи на окнах.
– Она не моя девчоночка! – зло перекривил друга Тим. – Не выдумывай!
– Ну, все еще впереди, – ухмыльнулся Морж. – Подобные приключения чертовски сближают лица противоположного пола.
– Заткнулся бы ты на эту тему, а?
Разговор и так прервался появлением Тины.
– Я закрыла тернию, – пояснила она свою задержку. – Вдруг кто-то найдет, проследит переход… Нам это совсем ни к чему. Вернемся другим путем, Йозеф обещал позаботиться.
– Ты умеешь закрывать тернии? –
– Отец научил, – кивнула Тина. – Иногда отец брал меня с собой в разведку. В качестве Якоря – Связующего… Лучше, конечно, закрывать станцию с помощью электронавигатора. Или же сотворить над тернией «комету» с очень тонкими стенками. Она выглядит как мыльный пузырь. Когда ты исчезаешь, комета взрывается пятью секундами позже – рисунок тернии моментально рассеивается.
– Так ты была в разведке? – Глаза у Моржа заблестели.
– Несколько раз… – Лицо Тины вдруг нахмурилось – проскользнула морщинка на лбу, но тут же разгладилась. Неожиданно девушка замерла, будто к чему-то прислушивалась. Кивнула в сторону – словно кому-то невидимому.
– Нам пора, – быстро произнесла. – Сейчас Йозеф нас всех переместит…
Не успела Селестина это произнести, как очертания комнаты дрогнули и тут же размылись – расплескались, будто вода попала на акварель, – вместо синей комнаты предстало совершенно иное помещение.
Это был величественный зал с большой многолучевой звездой в центре пола. Над пространством помещения царил каменный свод, весь в узорах и старинной лепке, – как художник, Тим моментально оценил раритет и шедевральность фресок, исполненных неизвестным мастером. Интересно, где же находится этот Сияющий Замок и кто его строил…
Звезда помещалась в ровный круг. Приглядевшись, Тим распознал сложную мозаику узоров, вьющихся по каждому из этих удивительных лучей. Подняв взгляд и осмотревшись, парень не сдержал восклицания: круг со звездой обрамляли гигантские статуи – фигуры мифических животных, воплощенные в яркий, переливающийся хрусталь, и казались живыми, грозными, величественными. Приглядевшись повнимательнее, Тим распознал знакомые фигуры знаков Зодиака и осознал, что сам-то находится аккурат возле статуи огромного скорпиона. Гигантская зверюга словно бы приподнималась на передних лапках и выглядела довольно устрашительно. Очень, очень жуткое зрелище: казалось, хвост с жалом нацелился прямо на Тима.
– Тимофей Князев, рожденный тринадцатого ноября в год Змеи…
Голос был тихим, но высокий купол зала размножил эхо на тонкие пугливые нити – и эти мелкие, дробящиеся отголоски вдруг зазвучали в ушах Тима – резко, гулко и пронзительно, словно большие чугунные колокола в пасхальное воскресенье.
– Тимофей Князев, рожденный тринадцатого ноября в год Змеи… – повторил голос, и парень наконец увидел говорившего. Высокий, чуть сгорбленный мужчина, очень седой, без бороды, стоял в самом центре звезды – в золотистом круге витиеватой мозаики. На нем был темно-фиолетовый длинный плащ, падающий складками до самого пола. Из-за серебряной оторочки подола и рукавов наряд его смахивал на сказочное одеяние волшебника.
– Встань на луч своей судьбы, – торжественно продолжил «седой», – и приготовься узнать правду.
Тим почувствовал какое-то движение внизу
Парень стоял, не шевелясь. И лишь когда под его ногами оказался ярко-оранжевый луч, похожий на гибкую стрелу, будто бы ощетинившуюся жаркими языками настоящего пламени, он не сдержался и подпрыгнул. Но вреда не случилось – его босые пятки не почувствовали ни малейшей боли от ожога.
И тогда «седой» запел. Вернее, заговорил нарочито медленно, словно читал молитву из старинной книги. Тим вспомнил: Тина что-то говорила о чтении древнего гороскопа. Да, старик читал на русском, кое-какие слова угадывались, но общий смысл певучей речи не желал прояснять Тиму таинство древнего астрального гороскопа.
Вдруг он уловил знакомые строки:
Погаснет бледный желтый свет,Маяк пройдет через сиянье стали,И вот, когда преграды больше нет,Перед тобой проявится Астралис.Песня старика зазвучала медленнее, слова растягивались и стали абсолютно бессмысленными. Р-р-раз – и голос замолк, песня оборвалась. Тим чувствовал, что пение как-то странно подействовало на него: веки потяжелели, и глаза закрылись.
– Тим, приготовься. Сейчас ты войдешь в лабиринт, – прошептал в ухо голос Моржа.
– Просто найди выход, – прошелестел в другом ухе голос Тины. – Вперед, не бойся.
Он очнулся перед дверью.
Простой деревянной дверью, выкрашенной в грязный бордовый цвет. С единственным светлым пятном – белым кругляшом ручки.
Тим нажал на нее, и дверь легко подалась. Все, что он увидел, – даже не увидел, а скорее почувствовал, ощутил неким подсознательным восприятием, – так это жуткую, всеобъемлющую темноту: дверь оказалась узким входом в огромный, нереальный, пугающий безмолвием зал.
Вошел.
Дверь закрылась.
Тим застыл.
Темнота подлетела к нему на бесшумных крыльях и тут же накрыла его мягким, удушающим куполом. Тим медленно втянул воздух и уловил запах сырости и затхлости, запустения. Абсолютная, густая и вязкая, словно кисель, удручающая тишина разбивалась лишь далеким звуком капели – с четкими, размеренными промежутками, – казалось, парень попал в пещеру или в старое, запущенное подземелье.
Последнее было больше похоже на правду: кажется, вдалеке мерцал крохотный, одинокий огонек – слабый, но радостный признак человеческого обиталища.
Тим сделал осторожный шаг и тут же ухнул вниз – миг! – и его босые пятки на удивление мягко спружинили, встретившись с твердой поверхностью, – сказалась реакция спортсмена.
Неужели он провалился в яму?
– Эй! – крикнул Тим и не услышал даже слабое эхо… – Есть кто-нибудь?!
Ни звука, ни единого отголоска.
Тогда парень пошел вперед, двигаясь вслепую. Лишь тот маленький, единственный во тьме огонек вдали был ему слабым ориентиром. И надеждой. Возможностью выпутаться из этой передряги, выйти из ужасного лабиринта.