Двуликий Янус
Шрифт:
– Правильно, – обернулся ко мне Габриэль. – С ними всегда нужно быть начеку. Это с виду они такие ласковые. С ними работать на манеже труднее, чем с собаками. Познакомься. Это Гензель и Гретель. Хряка зовут Валериан, а питона – Яшка.
Видимо, услышав свое имя, хряк приподнял голову и недовольно посмотрел в нашу сторону своими маленькими глазками.
Габриэль погладил холки Гензелю и Гретель, смело подошел к вольеру и, нагнувшись, потрепал хряка по толстому боку.
А потом мы пили вкусный чай с черничным вареньем в небольшой комнате, расположенной в задней части зверинца. Пока я разглядывал выцветшие афиши, которыми были обклеены стены, Габриэль вышел куда-то и через пять минут вернулся не один.
В небольшую комнатушку вошел встревоженный Януш, за ним – Милош, потом сам Габриэль. Самым последним, двигаясь по-крабьи, боком, протиснулся многорукий бог.
– Итак, молодой человек… – начал Милош, садясь на кровать. – Куда это мы собрались на ночь глядя?
– Анхель, ты напугал нас. Ты еще не совсем здоров! Тебе нужен постельный режим! – покачал головой Януш, и его крылья нервно затрепетали.
– Я хотел уйти, чтобы не причинить вам вреда, – уверенно сказал я.
– С чего ты взял, что опасен для нас? – спросил Габриэль, подвигая многорукому богу табурет. Тот устроил его между своих четырех ног и уселся на него так, чтобы обе головы могли повернуться и смотреть на меня.
– Куда ты собрался уйти, малыш? – спросила одна его голова, улыбнувшись.
– Ночью нельзя выходить на улицу. Тебя тут же схватили бы… – начала говорить вторая голова, но Януш толкнул его плечом.
– Сейчас это неважно, Тим, – сказал он голове. – Нам надо думать, что делать дальше.
– Будем его прятать. Мы же смогли спрятать десять человек. Одного ребенка вполне сможем, – ответила вторая голова.
– Согласен с Томом, – ответил Габриэль. – Я могу сделать еще одну потайную комнату за вольером Валериана. От него такой запах, что никому и в голову не придет там что-то искать.
– Это как вариант, – заметил Милош и, сунув палец в банку с вареньем, облизнул его. – И сколько мы будем его прятать? Как я понял по разговорам с партизанами, это был последний шанс переправить людей в безопасное место. Сейчас немцы уже повсюду. Да и скоро зима. Не думаю, что ребенок сможет пережить дорогу.
– Я так считаю, – сказал Януш, поднимаясь с табурета. – Пока он не поправится окончательно, так и будет жить в вагоне с женской гримерной. Если что, снова спрячем его в подполе. Его никто не должен увидеть. Через неделю мы снимаемся с места. Господин фон Штюк приказал следовать с ним до Дрездена. Там он хочет устроить грандиозное представление для солдат. Ехать придется пару недель. За это время нам нужно придумать, как сделать так, чтобы Анхель мог не прятаться.
– Он еврей, Януш, – покачал головой Милош. – Такую внешность скрыть сложно.
– Ему можно сбрить волосы и брови, – предложил не то Тим, не то Том, и я с тоской посмотрел в небольшое зеркало на свою черную шевелюру.
– А нос мы ему откусим, – совершенно серьезно сказал Габриэль, и я инстинктивно схватился руками за свой длинный нос.
Все дружно засмеялись, и на моей душе стало вдруг так тепло и спокойно, что мысль о том, чтобы уйти, прошла сама собой. Они были удивительными. От них шла такая сила и доброта, что я не удержался и уткнулся носом в волосатую грудь Габриэля.
– Не бойся, Ангел, – теплая рука бога коснулась моей спины. – Все будет хорошо! Я это вижу, – он посмотрел на меня и снова окутал легким голубым светом своих глаз. – Не будь я великим и могучим Двуликим Янусом! – Януш поднял вверх палец и снова улыбнулся мне своей грустной улыбкой.
Так я остался в цирке. Шери еще пару дней колола мне болезненные уколы, ласково гладя меня по спине и уговаривая потерпеть. Марыся читала сказки. Софи залетала в комнату, принося с собой сладкий аромат конфет.
Несколько раз ко мне приходил многорукий Тим-Том и жонглировал принесенными для меня яблоками. Через несколько дней Милош принес мне одежду и разрешил поздно вечером после представления прогуливаться в сопровождении взрослых по территории цирка.
Когда на улице стемнело и утих шум расходящейся по домам публики, ко мне в комнату вошел Януш. Он помог мне одеться, и мы вышли на освещенную желтым светом фонаря улицу.
– Пойдем, я хочу тебя познакомить кое с кем, – сказал он и, взяв меня за руку, повел вдоль фургонов.
Я сразу понял, что этот вагончик – дом бога. Внутри повсюду валялись перья. Вдоль стены стояли клетки с голубями, а возле кровати на небольшой жердочке сидел Карлуша, гордо подняв голову.