Двуликий Янус
Шрифт:
– Вы отпустите его одного к этим чудовищам? – возмутился я.
– Мы его семья. Он хочет защитить нас. Тебя он тоже хочет защитить. Они пока с Милошем не решили, что с тобой делать. Держать тут тебя опасно. Если узнают, что мы скрываем еврея… – Влад замолчал и покачал головой. – Ладно… спи, – махнул он мне рукой и шумно дунул в колбу лампы.
Я не мог уснуть. Мысль о том, что мое присутствие может навредить этим удивительным существам, меня расстраивала. Я долго крутился в кровати и наконец принял решение, что мне нужно уйти. О том, куда именно, я тогда даже не подумал.
Я с трудом поднялся с кровати и, опустившись на колени, достал из-под нее свои ботинки. Остальной моей одежды нигде не было. На одном из стульев возле сундука я нашел чьи-то брюки. Они оказались слишком длинными и широкими для меня, но я засучил штанины и подвязал брюки поясом женского халата. Завершила мой гардероб серая вязаная кофта Марыси.
Я открыл дверь и, оглянувшись на пещеру сокровищ в последний раз, вышел на улицу…
========== Глава 14 ==========
Оказалось, что свои сокровища гномы хранили в небольшом фургоне и все это время я тоже находился в нем. Таких фургонов было около десяти. Они расположились двумя рядами напротив друг друга недалеко от шатра цирка. Еще дальше стояли две пристройки, которые, как я понял по звукам, раздающимся из них, были конюшней и зверинцем.
Я спустился по короткой лестнице на землю и, тяжело вздохнув, оперся на небольшое дерево, стоящее рядом. Пока я лежал, мне казалось, что я практически здоров, но стоило мне пройти несколько шагов, как все мое тело покрылось холодной испариной, коленки предательски затряслись, а голова закружилась.
Передохнув немного, я снова отправился в путь. Перешел небольшую дорожку между фургонами и пошел позади них, вдоль сеточного забора, окружавшего территорию цирка.
Я цеплялся руками за сетку, стараясь не упасть, и упорно шел вперед. Поравнявшись с последними двумя фургонами, я вдруг услышал шаги и голоса. Разведя руками ветки небольшого куста, растущего у забора, и присев на корточки, я притаился.
Из-за фургонов показались две фигуры. Я не смог сразу разглядеть, кто это. Они прошли по узкому коридору между вагончиков и сели напротив меня на доску, положенную на два чурбачка.
– Дай и мне одну, – услышал я голос Милоша.
– Ты же не куришь, – ответил ему второй голос, и я узнал Януша.
– С вами не только закуришь, – усмехнулся Милош. Послышался тихий шелест, и чиркнула спичка, на секунду осветив сначала лицо Милоша, а потом Януша.
– Не начинай, – вздохнул Януш, и красный огонек папиросы вспорхнул вверх и загорелся ярче.
– Ну уж нет, – сдавленно произнес Милош и, закашлявшись, добавил: – Крепкие…
– Я уже все решил, – уверено сказал Януш, и его огонек снова ярко вспыхнул в темноте.
– Уверен, что сможешь? – спросил его Милош, и красная точка полетела прямо в мой куст. Я увернулся от брошенной папиросы и затушил ее мыском ботинка.
– Послушай, Милош, – сказал Януш, глубоко вдыхая сигаретный дым. – Если я откажусь, представь, что будет с цирком? Что будет со всеми нами?
– Януш… Я беспокоюсь за тебя. Ты мой друг, и я боюсь, что твое геройство будет напрасным, – вздохнул Милош и зашуршал чем-то. – Хватит курить. Лучше вон конфету съешь.
– Это не геройство. И я тоже отвечаю за вас всех. Поверь, пока я любимая зверушка фон Штюка, он не даст цирк в обиду, – он взял из рук Милоша конфету и сунул ее себе в карман. – Отнесу Ангелу. Он любит сладкое.
– И про Анхеля… – тихо сказал Милош. – Если его найдут, то… Ты уже не сможешь помочь ни нам, ни ему.
– Нужно подумать, что делать с Ангелом, – ответил Януш и добавил: – Мы не можем его бросить. Я не могу… Я обещал его маме позаботиться о нем.
– Это был просто цирковой номер, Януш. Не думаю, что она приняла твои слова всерьез, – Милош развернул конфету и, сунув ее в рот, отбросил фантик в сторону.
– Он мне верит, – отозвался Януш и встал. – Он считает меня кем-то вроде волшебника. Я не могу его разочаровать. А теперь пошли спать, – Януш сделал несколько шагов по направлению к фургону, потом остановился и, обернувшись к Милошу, тихо добавил: – И прошу тебя, никому не говори, что я… что я буду там делать.