Двуликое зеркало
Шрифт:
Сарафанов замолк и после паузы продолжил:
— Я прекрасно знаю, кто сейчас сидит перед экраном и смотрит эту запись.
Обращаюсь к каждому из вас по отдельности. Господин Сорокин, вы умрете от яда.
Вашу гибель способен предотвратить только я один. Советую задуматься над этим.
Господин Хабаров, вы умрете от сердечной недостаточности. Ваше сердце не выдержит стрессов. Господин Чегорин, вас в большей степени, чем остальных, интересовали все договоры клана. На многих стоит ваша подпись. Вы — беспечный человек и всегда были уверены в своей непотопляемости. Оставшись без защиты и высокого
Изображение исчезло с экрана.
— Каков поганец! — воскликнул Чегорин.
— Как к нам попала эта пленка? — спросил Хабаров.
— Лежала в моем кабинете с фельдъегерской почтой на столе. Проследить отправителя нетрудно, только я не вижу в этом смысла, — ответил Сорокин. — Сарафанов — человек аккуратный и работает без оплошностей. Что будем делать?
— Идти на уступки — значит показать свою слабость, — возмутился Чегорин.
— Наверху нас не поймут. Нет такой силы, которая способная выдвигать требования организации. Сарафанова придется уничтожить, а казну списать. Не так велика сумма в сравнении с престижем.
— Согласен, — кивнул Сорокин. — Это выход, но вы забываете о другом. Если мы не вернем деньги, то нас отправят в отставку. Деньги можно списать, но кто после этого поручится за нашу безопасность? У нас не принято торговаться и прощать.
— А угрозы Сарафанова? Не забывайте: этот человек уничтожил клан и выскользнул из наших рук, как кусок мыла.
В глазах Чегорина блеснули искорки страха.
— Блеф! — твердо заявил Хабаров. — Не тот уровень. Я не умру от приступа.
Врачи не позволят. Интересно мне знать, как он собирается отравить Сорокина, если наш брезгливый министр заставляет пробовать всю свою пищу повара, а после долгих выжиданий садится за стол сам. Сарафанов знал все о своих дружках из клана и поэтому легко с ними справился.
Чегорин забеспокоился:
— Но мои подписи действительно есть на договорах. Иначе мы не смогли бы отгружать металл с заводов.
— Пока мы живы, тебе ничто не грозит. А нас достать невозможно. Сарафанов слишком мелко плавает. Думать надо о тех, кто стоит над нами. Вот там с нами чикаться не станут! — высказался Хабаров.
Чегорин ударил кулаком по столу.
— Никаких поблажек Сарафанову! Наглец! А жену банкира уничтожить и подбросить ему в квартиру, где ее взяли. Сам явится на похороны — вот там и поговорим.
— А что делать с Вихровым? — спросил Сорокин.
— Тебе Сарафанов все уже расписал. Соединяйся с министерством внутренних дел и давай инструкции, — скороговоркой бросил Хабаров. — Вихров — отработанный материал, он меня меньше всего беспокоит. Думать нужно, как деньги найти!
В эту же минуту на другом конце Москвы полковник Медведев ломал себе голову, как найти собственную жену. У каждого свои заботы.
Он пил водку и тупо смотрел в телевизор. Ни один преступник не мог уйти от преследования опытного чекиста, а собственная жена гоняла его по российским дорогам, как мальчишку.
Зазвонил телефон, и он снял трубку.
— Владимир Сергеевич, вас подполковник Ефимов беспокоит, если помните.
— К сожалению, помню.
— И я сожалею. Ничего утешительного сказать вам не могу. Вашу жену нашли.
— Где она? — встрепенулся Медведев.
— Спокойно. Вас к ней не допустят. Она в тюремной больнице Московской области.
— Кто? — закричая Медведев.
— Попытка самоубийства. Последний патрон из своего браунинга Татьяна Михална решила пустить себе в висок. Ее спасли очки. Пуля угодила в дужку, изменила траекторию и вышла через правый глаз. Поуродовалась здорово, но жизнь вне опасности. Вам стоит подумать об адвокате. Пистолет-то все же был в ее руках. Следствие не поверит в то, что ваша жена время от времени одалживала его убийце. И если она чиста перед законом, то зачем ей стреляться? Однако последний выстрел остался за ней…
Медведев бросил трубку. Он не знал, радоваться ему или плакать. С одной стороны, Таня жива и находилась в безопасности. С другой стороны, он не видел возможности вытащить ее из тюрьмы. Довели девку, сволочи! Медведев взялся за бутылку, словно в ней были ответы на сложные вопросы.
Санитар отбросил простыню, и перед глазами присутствующих возникло бледное лицо девушки с черной дырой во лбу.
— Да, это она, — холодно сказала Наташа, — Зарецкая Юлия Дмитриевна, двадцати пяти лет. Офицер милиции записал показания в протокол. Врач сделал пометку в карте.
— Теперь подойдите к этому столу, — предложил врач.
Кошман и Наташа в сопровождении комиссии перешли от одного стола к другому.
Когда капитан отбросил простыню с другого трупа, Наташа немного поморщилась, но этого никто не заметил. Доктор Кошман сохранил ледяное спокойствие.
— Вы знаете этого человека? — спросил следователь.
— Конечно, — уверенно заявила женщина, — это Андрей Борисович Зарецкий, тридцати двух лет.
У Кошмана дернулось веко левого глаза, но и этого никто не заметил.
— Подпишите протокол опознания.
Милиционер протянул листок с папкой, и Наташа поставила свою подпись.
Следом то же самое сделал ее спутник.
Делегация покинула зал, где стыли мертвецы, и прошла в кабинет патологоанатома.
— Мы ничего не знаем о происшествии, доктор, — спокойно начала Наташа. — Для нас это настоящий удар. Отец мальчика слег с инфарктом.
Врач вел себя без особых церемоний. Он привык к подобным процедурам и не делал кислую мину на холеном лице.
— Ну, смерть вашего мальчика скорее закономерна, чем случайна. Он был ВИЧ-инфицирован и умер от спида. Неизбежная и закономерная смерть. Что касается девушки, то она погибла от проникающего пулевого ранения в голову.
— Кто это сделал? — спросил Кошман.
— Этот вопрос лучше задать следователю. Но, насколько я знаю, подозревается какая-то женщина. Ее арестовали в поезде и нашли орудие убийства.
Она попыталась покончить с собой, но неудачно. Лежит в больнице при подмосковном изоляторе. Большего я не знаю.
— Значит, жена Андрея тоже была заражена?
У Наташи перехватило дыхание. Она чувствовала, как изменилось ее лицо, и старалась стоять так, чтобы Кошман не мог этого заметить. Этот осел ничего не знал о ее связи с Андреем. Все кончено! Борис Зарецкий умер вовремя, так ничего и не узнав. Но приговор им вынесли всем. Куда ведет цепь распутства и глупости?