Двум смертям не бывать
Шрифт:
Женщина с облегчением рассмеялась, показывая белые выпуклые зубы.
— Нет, он ждет тебя в Москве. Ну как, поехали домой?
— Конечно! — Глаза мальчика засияли. Наконец-то он вернется домой, в Москву, к маме! И тут же он перевел встревоженный взгляд на мадам Штайн: отпустит ли она его?
Мадам Штайн с принужденной улыбкой наблюдала за сценой встречи российского прокурора Крушинской и своего воспитанника. Что-то в этой встрече внушало ей чувство тревоги, но что именно, она не могла понять. Какое дело русской прокуратуре до польского
Почему инспектор Лайзер попросил ее на все телефонные звонки после отъезда мальчика отвечать, что ребенок в школе, но в данный момент не может подойти к телефону? А если в школу позвонит его дядя, сам Папа Римский? Ложь недостойна истинной католички!
Мадам Штайн приблизилась к инспектору.
— Вы действительно хотите забрать ребенка? — напрямую спросила она.
— Я вынужден сделать это, — сказал инспектор.
— Но по условиям нашего воспитательного учреждения…
— К черту ваши условия! Мальчик — сын известного русского мафиози, похитившего у страны полмиллиарда долларов! Неужели вы хотите, чтобы ваше заведение прославилось в газетах как безопасный приют для детей русских бандитов? Я с трудом сдерживаю газетчиков, чтобы они не хлынули сюда с той же стремительностью, что и талые воды в устье реки.
— О нет! Конечно нет! — растерялась мадам Штайн.
Она испуганно прикрыла рот рукой. Какой ужас! Недаром она всегда была против приема в школу детей из Восточной Европы. Ведь в школе Святой Анны учился сын английского принца, наследный принц Бурунди и внук буддийского ламы… Что будет со школой, если узнают, что в ней обучаются дети преступников? Никто из власть предержащих больше не направит сюда своих детей! А если дело попадет в газеты? Что будет с ней, с мадам Штайн? Если попечительский совет школы узнает, что она, вопреки его рекомендациям, приняла в пансион этого ребенка, ей больше не работать здесь. И больше никогда и нигде ее не примут на работу!
— Я бы хотела, чтобы все выглядело как родственный визит, — высказала пожелание мадам Штайн. — Детям будет сообщено, что Поль уехал к своим родным погостить.
— Здесь наши желания совпадают, мадам, — кивнул инспектор. — Не в наших интересах афишировать местонахождение ребенка. Да и не в ваших тоже…
Вечером того же дня, когда посадка на самолет, следующий рейсом в Москву, уже шла полным ходом, металлические ворота, ведущие на летное поле, распахнулись, и на бетонную гладь аэродрома выехала черная машина с тонированными стеклами. Машина подкатила к серебристому лайнеру, возле которого топталась кучка пассажиров, и из нее вышли три человека: мужчина, женщина и ребенок.
Мальчик с любопытством оглядывал самолеты, радары, бензозаправщики, сновавшие по летному полю, пассажиров, которые заинтересованно косились в его сторону, справедливо подозревая в странной троице очень важных персон.
— Прощайте,
— Спасибо, инспектор, за все! — Прокурор энергично, по-мужски тряхнула его руку. — Надеюсь, рано или поздно нашими совместными усилиями с русской мафией будет покончено!
Инспектор долгим страдающим взором проводил стройную фигурку, поднимавшуюся по трапу самолета. После того как интересующая его фигурка скрылась в салоне лайнера, любящий взор с тоской стал смотреть на самолет, когда тот прогревал моторы, выруливал на летную полосу, разбегался по бетонному полу, чтобы в конце его, над самой кромкой травы, оторваться от земли и, задрав серебристый нос, вскоре исчезнуть за пеленой низких облаков.
Да, инспектору будет что рассказать своим внукам на старости лет!
— А когда мы прилетим в Москву, тетя Алла? А мама будет нас встречать? А на чем мы поедем домой, на машине или на такси? — У несносного мальчишки рот не закрывался во время всего полета. Вопросы вылетали из него автоматными очередями. — А у вашего Вовки есть горные лыжи? Мы в школе всю зиму катались со склонов, один мальчик даже вывихнул ногу на занятиях, и его увезли родители… А еще мы ездили на экскурсию в деревню Бюглен, на родину знаменитого Вильгельма Телля, видели там его лук. Вот бы и мне такой… А вы тоже были там?
Жанна поморщилась. От этой трескотни у нее начинала болеть голова, ее будто кто-то стягивал железным обручем. Надо же, как невыносимы, оказывается, бывают дети! Кто бы мог подумать, а ведь у нее где-то за океаном тоже есть сын! Нет, как хорошо, что это не ее ребенок! Даже три часа в воздухе невозможно выдержать рядом с ним.
— А мы пойдем в кабину пилота? — не унимался мальчишка. — Мне дадут там порулить? Когда мы однажды летели с папой в Париж, меня провели в кабину летчика, и я там все осмотрел!
Железный обруч на голове сжался еще сильнее. Темные брови страдальчески сошлись на переносице, а ноздри затрепетали от еле сдерживаемого раздражения.
«Тетя Алла», такая ласковая в пансионе и на пути в аэропорт, внезапно наклонилась к мальчику и зло прошептала ему на ухо так, чтобы не слышали другие пассажиры:
— Слушай, заткнись! Если ты скажешь еще одно слово, я тебя придушу!
Мальчик удивленно раскрыл рот и обиженно замолк. Хорошо же, ладно!.. Как только он встретится с мамой, он расскажет все ей про эту злую тетку, которая только прикидывалась добренькой. Правда, тетя Алла всегда была такая, она никогда не обращала на него особого внимания, занятая только своим Вовкой.
— Я только хотел спросить, будет ли мама встречать меня, — буркнул мальчуган и обиженно насупился.
— Нет, не будет, — безапелляционным тоном ответила «тетя Алла». — Скорее, это мы будем ее встречать, — выразилась она как-то туманно.
— А где она сейчас?
«Тетя Алла» поморщилась: опять новый вопрос!
— Не знаю, — ответила она. — Но думаю, что она вскоре появится. Если она хорошая мать. Это в ее интересах. А пока ее нет, ты будешь жить у нас.
— А Вовка? — заинтересованно спросил мальчик.