Двум смертям не бывать
Шрифт:
Небольшой зал обыкновенного заводского ДК на окраине столицы был заполнен кандидатками с «минимальными хореографическими данными», желающими обрести высокооплачиваемую работу за рубежом. Девушки слонялись в фойе, курили в коридорах, сидели на стульях, обсасывая те крохи сведений, которые им предоставили по телефону. Девушки были хорошенькие и не очень, с великолепными фигурами и с полным отсутствием оных. Все они были вызывающе одеты в «сценические костюмы», которые позволяли лицезреть их тела в гораздо большем объеме, чем это было положено приличиями и суровым климатом. Но, очевидно, игра стоила свеч.
Кандидатки
— Ну как там? — спросила у одной из них, рыженькой, вызывающе накрашенная белокурая пигалица с сигаретой в зубах. — Что просят сделать?
Рыженькая была настроена вполне мрачно.
— А. — Она разочарованно махнула рукой. — Как будто в шпионки вербуют. Мало им того, что до трусов раздевают, так еще в душу лезут.
— Как это? — изумилась пигалица.
— Анкетные данные, всю биографию требуют рассказать, как будто махать ногами тебе родственники помогают.
— Ерунда! — легкомысленно отозвалась светловолосая девушка. — Я им такую биографию заверну, что у них уши завянут! Правда, Жанна?
Подруга белобрысой, высокая девушка с тяжелым взглядом, не ответила. Отвернувшись к окну, она молча глядела на засыпанный снегом внутренний дворик ДК, и в ее губах лениво дымилась сигарета.
— Слушай, а какие страны предлагают? — не отставала неуемная пигалица. — Нам бы куда-нибудь на юг, отогреться, косточки на солнышке попарить. А то мы с подружкой уже намерзлись за свою жизнь во как! — Светловолосая резким движением провела пальцем под подбородком.
— Я слышала, что в Скандинавию сейчас большой набор, — вклинилась в разговор девица с длинным носом и сигаретой в длинных артистических пальцах. — Но туда не всех берут. Там предпочитают блондинок.
— Так нам в блондинки заделаться — раз плюнуть! — заверила ее пигалица. — Только нам в Скандинавию неохота. Нам бы, чтоб море было и чтоб платили прилично.
— Смотря что понимать под словом «прилично», — встряла в разговор еще одна девушка, чьи чрезмерно развитые челюсти ритмично двигались, как у парнокопытного, — она непрерывно жевала жвачку. — Я была в одной фирме, так там предложили триста баксов в месяц. Разве ж это деньги для Европы?
— Зато для нас деньги! — заявила пигалица. — Ты знаешь, милая, сколько мы с Жанкой на зоне получали? Пять тысяч в день за то, что шили рукавицы с утра до вечера. Так что для нас триста баксов — целое состояние!
— Ну-ну! — презрительно фыркнула девица и отвернулась. — Тогда какие проблемы? На Тверской ты такие бабки за неделю заработаешь… Если на тебя, конечно, кто-нибудь польстится. — Она смерила презрительным взглядом свою собеседницу.
— Она меня шлюхой назвала! — возмущенно завопила пигалица на весь коридор. — Ах ты, драная кошка! Ах ты, подстилка! Да ты кто такая, мы на зоне честно отпахали не для того, чтобы всякие твари нам на воле в глаза хамили!
Рассвирепевшая девица оживленно затрясла кудряшками, наступая на длинноносую. Та испуганно попятилась. Назревала драка.
— Успокойся, Таська, — внезапно вмешалась подруга бойкой пигалицы и успокаивающе тронула ее за плечо. — Не обращай внимания!
— Нет, но ты слышала? Она меня шлюхой
В это время дверь в полутемный зал, где производился просмотр претенденток, в очередной раз растворилась.
— Степанкова! — выкрикнул плечистый парень, выйдя из полутьмы. — Кто здесь Степанкова? На выход.
— Иди, Жанна. — Пигалица Тася мгновенно забыла про ссору и подтолкнула подругу вперед. — Ни пуха ни пера!
— К черту! — ответила та и нырнула в темноту зала, точно в глубокий черный омут.
На освещенной сцене стоял обыкновенный письменный стол, за которым восседали представительный мужчина в костюме и галстуке, молодая элегантная женщина секретарского вида и парень лет тридцати с накачанными бицепсами — очевидно, это и было жюри.
— Подойдите поближе, — предложил представительный мужчина и указал на стул перед собой. — Имя, фамилия, год рождения, место рождения, пожалуйста.
— Степанкова Жанна, 1970 год, город Выдра.
— Выдра? — удивился тот. — Где это такая?
— Далеко, — попыталась улыбнуться Жанна. — Около Быковска.
— Назовите анкетные данные родителей.
Секретарша взяла ручку на изготовку, собираясь записывать.
— У меня… нет родителей, — через силу произнесла Жанна.
— Сирота? Детдомовская? — оживился представительный.
— Нет, меня воспитывала бабка. Она уже умерла.
— Хорошо… — резюмировал мужчина. И было непонятно, что же во всем этом хорошего.
Просмотр продолжался. Зазвучали первые аккорды танцевальной мелодии, зажглась подсветка сцены…
— Пожалуйста, раздевайтесь, покажите, что вы умеете…
Разгоревшийся в фойе скандал привлек внимание еще одной особы, на фоне вызывающей публики выглядевшей удивительно скромно. Она уже несколько часов ошивалась между претендентками, прислушиваясь к их разговорам, и что-то тайно фиксировала в потрепанном блокноте. Это была начинающая журналистка, которая собирала материал для своей статьи о работе русских женщин за рубежом. У нее был уникальный шанс на халяву выцарапать интервью из начинающих манекенщиц. В сумке журналистки в боевой готовности покоился диктофон.
— Вы в первый раз здесь? — обратилась репортерша к Тасе, пытаясь завязать дружеский разговор. Ее заинтересовали случайно оброненные слова болтливой пигалицы о том, как та еще недавно шила рукавицы на зоне.
В архиве у репортерши уже имелись записи нескольких разговоров: с профессорской дочкой, студенткой иняза, которая целенаправленно стремилась выехать за границу для языковой тренировки, с безработной, с юной матерью, у которой на руках были годовалый ребенок и мать-инвалид. Журналистку не очень впечатлили их жизненные истории. Лейтмотивом поступков всех этих дам была единственная фраза: «Нет денег, не на что жить, нет работы», и лишь профессорская дочка собиралась уехать за рубеж еще и по идейным соображениям. «Не хочу жить в совке», — так и заявила она. Еще в заначке у репортерши имелась пара приезжих девиц легкого поведения, которых не устраивал их опасный промысел в столице. И вдруг такой уникальный журналистский материал сам плывет ей в руки!.. Журналистка уже видела аршинные заголовки на первой странице номера «Бывшие зечки стаями бегут за рубеж!».