Дядя Коля – поп Попов – жить не может без футбола
Шрифт:
Что же произошло дома, вы, уважаемые читатели, и представить себе не можете!
Пока Шурик снимал грязные ботинки и мокрую одежду, дедушка восемь раз протер очки, чтобы получше разглядеть эту невероятнейшую картину. А вернее, дедушка просто-напросто не верил своим очкам. Обескураженный увиденным, он слова вымолвить не мог.
— А я двоечку схватил! — радостно сообщил Шурик. — В таблице умножения перезапутался. Не мог сообразить, сколько будет дважды два! Я думал, что пять, а оказалось, что нет!
И на это дедушка от растерянности ничего
И лишь тогда дедушка спросил, убедившись, что очки не врут:
— Что случилось? Ты не болен?
Уж не знаю, где Шурик слышал такое выражение, но ответил:
— Я здоров как бык!
Это он-то? Похожий на воробышка?
— Допустим, допустим и ещё раз допустим, — дедушка всё никак не мог прийти в себя. — Но почему ты весь грязный и мокрый? И как ты мог забыть, сколько будет дважды два? В детстве я видел в цирке обыкновенного петуха, так он, самый обыкновенный петух, знал наизусть почти всю таблицу умножения! Пе-тух!
— Но ведь я, дедушка, не пе-тух! — весело возразил Шурик. — Я самый обыкновенный мальчишка! Сейчас я иду бе-гать! Все нормальные люди после школы отдыхают!
Тут дедушка, приготовившийся проводить с внуком диктант, до того растерялся, что даже не сделал ни малейшей попытки удержать внука, сидел и яростно протирал очки, словно они были во всем виноваты.
Шурик вволю набегался, досыта наигрался в футбол, подрался, и очень удачно: первый раз в жизни заработал синяк под левый глаз!
Дома его встретила, как писали в старинных романах, гробовая тишина.
Папа молчал.
Молчала мама.
Дедушка молчал.
И Шурик ничего не говорил.
Все молчали.
Наконец папа довольно нервно сказал:
— Я наблюдал с балкона за твоим сверхбезобразным поведением. Объясни нам: что с тобой происходит?
— Со мной произошёл синяк! — гордо и чуть хвастливо ответил Шурик. — И ещё со мной произошла двоечка! А вас, мама и папа, вызовут в школу! Вам здорово попадёт! Родителям всегда здорово попадает за двойки!
— Надо немедленно принимать меры! — очень взволнованно предложил дедушка. — Ведь происходит что-то уму непостижимое!
— Прежде чем предпринимать какие-нибудь меры, — мрачно и грозно сказал папа, — надо точно сформулировать, что же случилось с нашим сыном, жена, и с вашим внуком, папа. Слушаем тебя, виновник наших несчастий.
— А что особенного? — совсем искренне удивился Шурик. — Троечник и двоечница не могли решить задачу. И я не мог. А потом я бегал по лужам, играл в футбол! Я дрррррался! Как все мальчишки! Я не хочу быть пе-ту-хом, который только то и знает, что таблицу умножения!
Когда разобрались, при чём тут петух, мама возмущённо произнесла:
— Как все мальчишки! Что значит — как все мальчишки? Неужели сегодня все мальчишки вернулись домой с двойками и с синяком под левым глазом? Ты полукруглый отличник, который обязан стать потомственным абсолютно круглым…
— Не-е-е-е-е… стану! — тихо, еле слышно выкрикнул Шурик, предварительно вздохнув семь раз. — Ни за что не стану! — уже громко повторил он и ещё громче добавил: — Ни-ког-да!.. А если и стану, то лишь тогда, когда сам, лично захочу! — Он тут же пожалел растерявшихся родителей, особенно дедушку, и сказал: — Дайте мне пожить, как нормальные мальчишки живут, и, быть может, я захочу стать потомственным абсолютно круглым отличником. А сейчас я просто хочу есть.
Накормить-то его, конечно, накормили, но ел Шурик без всякого удовольствия: ведь весь семейный педсовет не сводил с него осуждающих, очень скорбных взглядов.
— А я понял! — вдруг радостно воскликнул дедушка. — Я понял, что такое происходит с моим внуком и вашим сыном! Он попал под чье-то вредное и не менее дурное влияние!
Шурик отрицательно покачал взъерошенной головой, помолчал, вздохнул виновато пять раз и ответил:
— Я наконец-то попал под свое собственное влияние.
— Можешь идти, — повелительным тоном разрешил папа, — а мы проведём срочное заседание семейного педсовета. Мы не покинем тебя, не позволим тебе стать заурядным, то есть обыкновенным тунеядцем. Мы пере — уж будь уверен — воспитаем тебя!
Ночью Шурик долго не мог заснуть. Он впервые думал о том, как же ему жить дальше. Раньше за него думали родители и дедушка, а сейчас ОН ЗАХОТЕЛ СТАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ, значит, все вопросы — большие, средние и маленькие — ему предстоит решать самому.
Ничего определенного он придумать не мог, потому что не умел думать самостоятельно.
А назавтра он пришёл в школу, впервые в жизни не приготовив домашних заданий. И его, конечно, вызвали. Надо было выучить наизусть стихотворение, а Шурик дома его даже и не читал.
Ура! Опять двоечка! Не хотели четвёрочек — получайте двоечки!
— Ну, Мышкин, Мышкин, — совершенно растерявшись, сказала учительница. — Что с тобой? Ты тянешь назад весь класс. Из-за тебя мы теряем переходящий вымпел за успеваемость! Стыдись, Мышкин!
Между нами говоря, уважаемые читатели, Шурик нисколько даже и не стыдился. Он ничего не мог с собой поделать. Просто ему хотелось бегать, топать по лужам, играть в футбол, иногда драться…
За последнюю четверть он заработал целых три тройки, а за поведение — четвёрку!
Вообразите-ка себе, уважаемые читатели, что у него творилось дома… Кошмар творился у него дома.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дядя Коля — бывший поп Попов — на первой же тренировке берёт все мячи
Встретились совершенно случайно два невесёлых человека, можно сказать, очень невесёлых человека.
Один из них — бывший поп Попов, другой — бывший полукруглый отличник Шурик Мышкин.
Присели они на скамейку в садике около поселкового клуба да так и сидели вот уже минут сорок.