Дядя Митя — Айболит
Шрифт:
В общем, муравейник походил на старинное пограничное село, обнесенное от набегов лихих людишек высокими крепостными стенами.
— Шабаш! — повторила шипящее слово Фая, нацеливаясь отдохнуть на высоком тыне. — Эх, видел бы дядя Митя, как мы работали! Честное мушиное слово, похвалил бы на радостях! Хотя, по правде сказать, не за похвалу же затеяли дело!
По дороге домой добровольцы обнаружили и обнесли изгородью еще три муравьиных жилища, а значит, спасли насекомых от вредных для них личинок, которых растаскивали по пастбищам отдельные коровы.
А муравьи
НУЖЕН РУБИДИЕВЫЙ КОРЕНЬ
Поначалу дядя Митя хотел поругать помощников за поздний приход. Ведь на дворе было темно, хоть глаз выколи. Однако когда приятели рассказали доктору о муравейниках, тот изменил решение. Конечно, прежде всего он порадовался за Сашу. Никакой он, оказывается, не непробужденный к природе — обычный мальчишка. Просто взрослые не смогли понять его и оттого сами оказались непробужденными. А у взрослых эта болезнь труднее поддается лечению. Но — не о взрослых речь.
Доктор выставил на стол ведро топленых сливок, метровую сковороду жаренной с мясом и грибами картошки и теплые душистые хлебы, которые испекли на старой кордоновской пекарне.
— Молодцы, что спасли муравейники! — похвалил дядя Митя, с удовольствием наблюдая за дружным ужином и согласным аппетитом проголодавшихся друзей. — А особенно рад, что заметили опасность, приняли решение, сделали дело и никого не спросили, никого не ожидали в помощь! Со временем из вас выйдет большой толк. Саша житель города, а какой добрый пример для крестьян подал. После сенокоса наши деревенские все до единого лесные и полевые муравейники оградят — это уж точно.
— Мне бы самому сроду не догадаться, — отвечал красный от похвалы мальчик. — Это Фая воодушевила! Она у вас, дядя Митя, такая предприимчивая и добробашковитая!
— Такая уж родилась, — отступила перед скромностью камышовая добродетельница. — Коли возьмусь за какое дело серьезное — берегись! Завтра, как обещала, разведаю в тайге самую большую плантацию тысячелистника. А с такими ловкими помощниками, как Саша и Милорд, соберем, высушим и доставим на фермы столько травы, что на зимовку хватит. Сами не справимся — пионеров позовем, юннатов мобилизуем!
После ужина доктор Донников подсел к приятелям. Он поскреб пальцем подбородок, точно раздумывая, но потом все же решился сказать:
— Слышали ли вы, товарищи мои, когда-нибудь о рубидиевом корне?
— Травник большой листала сто тысяч раз — нет такого растения! — немедленно ввязалась в диспут камышовая муха, охочая до чтения научно-популярной литературы, и в сильном замешательстве забегала по столу. — Читала про золотой корень, слышала про черный корень. Калгановый корень сама подкапываю… А вот о рубидиевом наука молчит.
— Вся соль в том, — продолжал доктор, — что растение мало известно даже тибетским долгожителям. Конечно, я не имею права раскрыть назначение его, но мне нужен именно этот редкий корешок.
— Битым носом чую тайну! — засветился от радости Милорд, и его бока задрожали слегка от предвкушения волшебства, потому что для него жить — значило разгадывать природные тайны, намерения, повадки и следы.
— Может быть, здесь сокрыта тайна, может быть, — как-то неопределенно сказал дядя Митя, пряча улыбку в добрых глазах. — Но одно очевидно. Рубидиевый корень растет только в нашем районе и больше нигде на свете. Хотя на земном шаре растет многое, чего у нас нет и никогда не будет.
— Раз надо — достанем и рубидиевый корень! — горячо заверила дядю Митю камышовая муха. — Нам бы только знать поточнее — какой он из себя?
— Это единственное среди растений, имеющее зеленые цветы, — шепотом сказал дядя Митя. — Зеленые, как глаза кузнечика, как незрелые семена крыжовника, как малахитовая крупа. А растет оно на старых медных выработках.
— Да пахнет оно как? — вмешался гончий пес. — Чем пахнет — вот главное.
Добрый Милорд, как и большинство собак, с трудом отличал синий цвет от зеленого, красный от оранжевого, а если и случится, что нечаянно определит, то все равно молчал — он не знал названий цветов. Гончая собака больше доверяет чутью.
— Не знаю, какой запах у этого растения, — честно признался доктор. — Ибо не только не нюхал, но и не видел его в живом виде. Мне про него дедушка Хирон шепнул. Тот раза два находил растение с зелеными цветами, но не трогал — незачем было.
— Все-таки маловато примет, — насмотревшийся по телевидению двадцатисерийных детективов Саша переводил беседу ближе к практике. — Нужны высота, места размножения, почва…
— Растение это удивительное, — продолжал дядя Митя. — Светло-серое, покрыто чешуйками. При повреждении стебля выступают капли голубой смолы, а все живое на сто шагов вокруг густо синеет — будто вечер наступил. Но самое чудесное не в том. Если смоляной каплей смазать рану или ожог, то больное место заживет мгновенно.
— Живая смола! — крикнул мальчик.
— Да, так ее именовали в старинных русских врачебных книгах, — подтвердил доктор. — Но тогдашние лекари и знахари не знали самого невероятного свойства голубой смолы.
— Какого, дядя Митя? — приятели тесно прижались к доктору и глядели на него, ожидая открытия тайны, так умоляюще, что доктор не выдержал.
— Смола рубидиевого корня не замерзает при очень низких температурах, — понизив голос, сообщил колхозный ветеринар. — От самых крепких морозов, по земным, конечно, понятиям, она не густеет и не твердеет. Смоле не страшен абсолютный холод космоса!
— Так это — космическое лекарство! — у мальчика сильно заколотилось сердце от поразившей его догадки.
— Может быть, вернее, так и есть, — согласился дядя Митя. — Однако, друзья мои, все это храните в тайне. Иначе лекарство потеряет свои качества и станет обычной смолой, годной разве что на приготовление витаминных настоек. Врачебный секрет хранят так надежно, как военную тайну!
Друзья благоговейно молчали.
— Ну, а сейчас, милая Фая, труби, как в военном городке, сигнал «отбой», — поднялся дядя Митя. — Утро у нас будет ранним, как в армии. Приказ один: отыскать рубидиевый корень.