Дядя самых честных правил 8
Шрифт:
Она тихонько рассмеялась и прижалась ко мне ещё крепче.
К середине января мы уже проложили вёрст двадцать эфирной дороги через болота за Гусь-Мальцевским. Работа шла по накатанной, все знали, как и что делать, и бригады трудились слаженным механизмом.
Кулибин соорудил колёсную платформу с краном для очистки стволов от ветвей и погрузки брёвен. Так что и скорость прокладки почти не пострадала, и Евграф Валерьянович получил лес для казны. Подозреваю, что старику просто
Кстати, Лудильщикова старший экзекутор так и продолжал эксплуатировать. Сам помещик больше не появлялся, скорее всего, просто боясь попадаться старику на глаза. А вот его крестьяне возили брёвна, крестясь при виде локомотива и боясь к нему приближаться.
— Задумка у вас хорошая, — сказал мне Евграф Валерьянович, в очередной раз наблюдая, как крепостные обходят стоящий поезд по широкой дуге, — но людишки будут бояться вашей машины. Народец-то у нас тёмный, дикий. Не опасаетесь, что ваше летающее чудо уничтожат, как жуткое чудовище?
— Привыкнут, — я махнул рукой, — человек такое существо, что ко всему привыкает. Стоит только запустить первую линию и начать перевозки. Это сейчас поезд диковинка, а начнут его каждый день видеть — то и замечать перестанут. А там поезд начнёт ассоциироваться с пользой: доставленной почтой, приехавшими родственниками, привезёнными товарами. Поверьте, Евграф Валерьянович, не пройдёт и несколько лет, как поезда начнут ждать больше, чем ярмарку.
Старичок-экзекутор пожал плечами и пошёл к своему вагону. Долго стоять на морозе он не любил и при первой возможности прятался в тепло.
— Константин Платонович! Константин Платонович!
Я обернулся и увидел тележку, летящую по эфирному пути. Маленькую такую платформу, на которой едва поместились нужные Знаки. В движение её приводил пропеллер на мускульном приводе, то есть банально с помощью педалей. Аэровагонетка, как назвала её Таня, придумавшая это средство передвижения.
— Константин Платонович! — опричник на вагонетке махал руками и пытался привлечь моё внимание. Двое других опричников яростно крутили педали.
Я поднял ладонь, показывая, что увидел, и пошёл навстречу.
— Константин Платонович, — опричник на ходу соскочил на землю и поклонился мне, — к Злобино приближаются два дормеза в сопровождении полуэскадрона конной гвардии.
— Где они?
— Повернули от Добрятино на Архангела.
— Едем, разворачивай вагонетку.
Я подозвал Черницына, оставил его за старшего и через две минуты уже заскочил на летающую платформу.
— Поехали, — скомандовал я опричникам, — выжимайте всё, что можете, судари.
Парни подналегли, и вагонетка стала набирать скорость. Холодный ветер бил в лицо, делая поездку на открытой платформе не слишком приятной. Я вытащил из кармана полушубка очки-консервы и натянул прямо поверх шапки. Теплей
Мы догнали процессию, когда они подъезжали к Злобино, только не к усадьбе, а к селу. Эфирный путь шёл параллельно обычной дороге, укрытый от неё небольшим перелеском. В разрывы между деревьями хорошо были видны и громоздкие дормезы с императорским гербом на дверцах, и конногвардейцы, трусящие на механических лошадях. А вот они вагонетку не замечали — по сторонам не смотрели, высоко подняв меховые воротники, а шум механических коней отлично маскировал гул пропеллера.
— Поднажмите, нужно их опередить.
Интересно, кто это пожаловал ко мне из столицы? Уж точно не императрица — для неё свита слишком мала. И не Орлов — он не стал бы путешествовать с такой охраной, не в его характере. Кто-то из сенаторов? Так им не положено кататься с императорским гербом. Однако, загадка. Впрочем, скоро я узнаю верный ответ.
Вагонетка обогнала процессию и нырнула в лес. Через три минуты она с визгом затормозила на подъезде к мастерским. Там уже ждали санки, быстро домчавшие до усадьбы. Я даже успел переодеться, прежде чем выходить встречать гостей.
— Кто бы это мог быть? — Марья Алексевна тоже вышла на крыльцо. Кутаясь в лисью шубу, она с удивлением вглядывалась в подъезжающие экипажи.
— Кто бы ни был, — я отпустил смешок, — главное, чтобы арестовывать не пытались.
— Типун тебе на язык! Даже не шути так!
Я пожал плечами. Два раза меня уже увозили из усадьбы под конвоем, имею право пошутить.
Дормезы остановились у крыльца. С козел спрыгнул лакей и побежал открывать дверь первого экипажа. Конногвардейцы на меня с княгиней даже не посмотрели, не воспринимая за угрозу.
Дверь распахнулась, и лакей откинул подножку. На ступеньку встала нога пассажира, а затем из тёмного нутра дормеза показался и он сам.
— Ваше Императорское Высочество!
Не дожидаясь, пока Павел спустится на землю, я сбежал с крыльца и поклонился наследнику.
— Безмерно рад видеть вас в своём имении!
Мальчик, хмурый и невыспавшийся, просветлел взглядом и улыбнулся.
— Я тоже рад вас видеть, Константин Платонович. Вы обещали учить меня деланной магии, помните?
— Помню и готов исполнить обещание.
Из второго дормеза появился мрачный пруссак-цверг, за ним следом дородная тётка в компании двух подбородков и тощий, как скелет, мужчина с моноклем на рыбьем глазу.
— Это мои воспитатели, Константин Платонович.
Судя по тому, как дёрнулся Павел при виде их, особой любви мальчик к ним не испытывал. А глядя на их надменные лица и брезгливые взгляды, какими они осматривали мою усадьбу, было ясно — взаимопонимания мы не найдём. Так и запишем: первым делом спровадить их отсюда. Не нужны мне под боком соглядатаи.