Дьявол целует сладко

Орлан Нари

Вдруг Мартин взял меня за руку и повел прочь из зала. На своих высоченных каблуках я едва поспевала за его широкими шагами. В холле он завернул к винтовой лестнице, все так же не отпуская моей руки. Я бы с радостью вырвала ее, ненавидя себя за то, что мне нравится, когда Мартин ко мне прикасается.

Злость яростно бурлила во мне, но я еще ее крепко сдерживала, с нетерпением ожидая момента, когда обрушу ее всю на этого треклятого мерзавца.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж, где, скорее всего, размещались спальни. Музыка сюда едва долетала, лишь гулкие басы монотонно

напоминали о вечеринке внизу. Мартин потащил меня в правый коридор и внезапно втолкнул в первую открывшуюся комнату.

К счастью, в ней никого не было. Кроме комода и огромной двуспальной кровати с роскошным балдахином.

Только Мартин закрыл дверь на защелку, я сложила руки на груди и отошла от кровати подальше. На всякий случай.

— Я тебя внимательно слушаю, — сказал он и плюхнулся на кровать, раскинув руки.

— Это было в последний раз.

Мартин мгновенно принял сидячее положение и внимательно взглянул на меня.

— Что было в последний раз?

Я посмотрела на дверь и прислушалась. Хотя чего я волнуюсь? Вряд ли нас будет кто-то подслушивать.

— Прошедшей ночью я с тобой спала в последний раз, — заявила я и сразу продолжила говорить дальше, чтобы не дать Мартину меня перебить. — Это во-первых. А во-вторых… Скажи пожалуйста, кем ты себя, черт подери, возомнил?! Кто тебе дал право так со мной обращаться?! Если ты не изменишь отношение ко мне, то об этом пожалеешь! Тебе ясно?!

Он подорвался с кровати и в два шага преодолел разделяющее нас расстояние. Я отпрянула к комоду, словно от огня. Но Мартин протянул ко мне руку и нежно провел по щеке тыльной стороной ладони. Его прикосновение жгло, будто раскаленное железо на коже.

— Мне нравится эта страсть, которую пробуждают в тебе мои поступки, — произнес он.

Сказанные мной слова совершенно его не задели! Глаза Мартина полыхали эйфорией, губы изгибала все та же ухмылка, что и минутами ранее. Я пуще прежнего возненавидела ее.

Моя ладонь будто взлетела сама — и мигом позже с размаху врезалась в щеку Мартина.

ГЛАВА 8

Мартин даже не пошатнулся от полученной пощечины. Не пришел в ярость. Его голова лишь слегка повернулась от удара, после чего меня устремились его глаза, излучающие суровость.

— Я бы предпочел, чтоб ты по-другому срывала свою злость на мне. Это приказ.

— Да как ты смеешь?! — выпалила я ему в лицо, сжимая кулаки до боли. Меня трясло от злости, кровь кипела в жилах. Блок на даре держался из последних сил, и я не знала, на сколько меня хватит.

Покрасневшая кожа от пощечины постепенно приобретала обычный телесный цвет. Какая быстрая регенерация… Если он снимет блок с дара — то я для него буду словно тряпичная кукла для ротвейлера.

Его пальцы скользнули от моей ключицы вверх, нежно поглаживая, а потом рука крепко сжала шею и его лицо придвинулось настолько близко, что я увидела ярко вспыхивающие огни в его радужках глаз.

— Снежана, ты уже забыла, какой мы договор заключили ночью?

Горячее дыхание коснулось моих губ — и во мне проснулось совершенно другое желание, затмевающее собой ярость и заставляющее

тело трепетать. Рука Мартина сильнее сдавливала горло. Мне было тяжело дышать. В голову врывался густой туман.

Я дико боялась его. Не могла пошевелиться.

В один миг его рука ослабила хватку и губы припали к моим. Вместе с глотком долгожданного воздуха в мой рот вторгся его язык. Мартин до боли сжал меня в объятьях. Его сильные руки держали меня настолько крепко, что мои мысли о попытках выдраться быстро испарялись. Но во мне продолжала разыгрываться война. Я проклинала себя за желание отдаться ему, испытать удовольствие, которое только он мог доставить мне. Я боролась со стремительно разгорающейся страстью, но моя борьба была больше похожа на попытки потушить костер бензином.

Когда со звуком расстегивающейся молнии я почувствовала, что платье больше плотно меня не облегает, здравый рассудок мгновенно включился. Я чудом выпуталась из объятий и отпрянула к двери.

Медленно отступая и пытаясь застегнуть платье, я заявила:

— И этот поцелуй тоже был последним.

Мартин остался стоять у комода. Он переводил дыхание, сверля меня не моргающим взглядом, но, к счастью, не шел за мной.

Только я застегнула молнию до конца, как стрелой вылетела из комнаты.

Мне нужно или на улицу, или умыться, или напиться, или окончательно сойти с ума… Но пока что я лишь быстро спускалась по винтовой лестнице. Ноги будто сами понесли меня на первый этаж, подальше от Мартина. Желательно в другой город, страну, вселенную…

Выскочив на улицу, я с наслаждением вдохнула прохладный вечерний воздух. Кровь еще шумела в голове, сердце громко колотилось в грудной клетке, но приятная прохлада остужала разгоряченную кожу. На улице топтали газон только несколько девушек, каждая разговаривая по телефону. Никто не обращал на меня внимание — можно с облегчением вздохнуть и немного расслабиться в одиночестве.

Я все сделала правильно, повторяла я себе. Мне нужно держать Мартина на расстоянии. Никакое удовольствие от секса не перевесит его скотский характер.

Спустя несколько минут я убедилась в том, что успокоилась, и решила вернуться в дом. Вообще-то, мы должны подстраховывать Лёню на задании, а не выяснять отношения. Но надеюсь, после случившейся ссоры на втором этаже, Мартин немного угомонится и вспомнит, что на вечеринку мы пришли работать.

В банкетном зале я собралась занять то же самое место в углу, где стояла раньше. Но для начала остановилась при входе в зал и принялась искать глазами Лёню с Полиной. А то вдруг они перешли в другую комнату…

К моему удивлению, их действительно нигде не было. Я пару раз обошла зал, проталкиваясь между танцующими парнями и девушками, но мои поиски оказались тщетными.

Куда они ушли?

Я вернулась в холл, где сразу же натолкнулась на взволнованного Лёню.

— Где ты была?

— Ходила дышать свежим воздухом, — пробормотала я первое, что пришло в голову. Но он еще сильнее нахмурился.

— Я был на улице пять минут назад, и тебя там не было.

Мое тело снова охватила дрожь. Почему Лёня так смотрит на меня, будто о чем-то догадывается?