Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления
Шрифт:
— Я знаю все, — утверждала она. — Мне известно, кого еще они убили.
Ее информация вывела следствие на трех убийц и впервые в истории округа помогла распутать преступление, совершенное мафией. Кронер и агенты ФБР вскрыли криминальную сеть, масштабы которой казались невероятными для наших дней. Власти сами не ожидали обнаружить такое — округ был насквозь криминализирован, здесь на протяжении столетия всем заправляла мафия, она контролировала практически всю общественную жизнь.
Коррумпированной оказалась вся верхушка администрации. Мафия распоряжалась всеми городскими чиновниками, архитектором, инженером, полицейскими, адвокатами, прокурорами,
К июлю 2000 года ФБР добилось более семи десятков приговоров, и Кронер с его людьми подбирался к самому могущественному политику региона: в его распоряжении оказалась пленка, на которой этот человек двадцатью годами ранее вел переговоры с мафией. Все эти годы конгрессмен Джеймс Трафикант ухитрялся сохранять свой пост, и ФБР не могло подобраться к нему. Ныне долина Мэхонинг — один из самых отсталых районов США, но в свое время здесь начался экономический бум, и именно с ним был связан расцвет местной мафии.
В первой половине XX века долина была центром бурно развивавшейся металлургической индустрии. Заводы работали круглосуточно, прибывали тысячи иммигрантов — поляки, чехи, словаки и итальянцы, — верившие, что за океаном они обрели новый Рур, а тем временем организовывались и рэкетиры в уверенности, что нашли свое собственное маленькое Чикаго. Как грибы после дождя появлялись кабачки, где металлурги пили и играли в барбут — турецкую игру в кости, а заправляли всем этим «капо» в белых широкополых шляпах, вооруженные стилетами. В Янгстауне были все те условия, которые позволили мафии развернуться в Чикаго, Буффало и Детройте: растущее население, состоявшее преимущественно из привычных к насилию и покорных иммигрантов, экономический бум и покладистые местные политики и полиция.
Однако для того, чтобы здесь образовалась собственная «семья», Янгстаун был все же маловат, и к 1950-му, когда рэкет начал приносить многие миллионы долларов, за контроль над регионом вступили в схватку «семьи» Питтсбурга и Кливленда. Грозным предупреждением для тех, кто занял не ту сторону в этой борьбе, прозвучали взрывы автомобилей и магазинов. На местной радиостанции повторялись обращения к общественности: «Предотвратите взрыв!»
В 1963 году «Сатердей ивнинг пост» писала: «Официальные лица уже не скрывают своих связей с преступным миром. Рэкетиров берут под арест крайне редко, еще реже судят, а уж о суровых приговорах мы и вовсе забыли». Тогда-то у региона и появилось прозвище Краймтаун. Так окрестили его газетчики.
К 1977 году война между мафиозными кланами достигла крайнего ожесточения. Джой Наплз и Ленни Стролло, за спиной которого стояла питтсбургская «семья», сражался против братьев Караббиа, Чарли и Орли по прозвищу Крабы, которых поддерживал Кливленд.
— Чуть ли не каждое утро, садясь в машину и включая радио, ты слышал об очередном убийстве, — рассказывал мне агент ФБР Боб Кронер.
Сначала погибли двое мелких преступников, Спайдер и Пипс; затем водителя Наплза пристрелили в тот самый момент, когда он менял колесо на подъездной дорожке у дома своего босса; затем у входа в дом был изрешечен пулями приятель Пипса. Далее, в мусорном ящике был обнаружен труп Джона Магда с обмотанной скотчем головой. Букмекер, переживший уже одно покушение (ему подложили бомбу), был ранен насмерть пулей снайпера, когда сидел вместе с женой перед телевизором. Затем настал черед Джоя Дерозе-старшего — он принял смерть вместо своего сына Джоя Дерозе-младшего, убийцы на службе братьев Караббиа; но спустя
В 1976 году Кронер прибыл в Янгстаун. Кронер был сыном полицейского. Он рос в Питтсбурге и неплохо играл в баскетбол, хотя ростом не дотягивал до профессионалов. В ту пору ему было двадцать девять лет, на федеральной службе он состоял недавно, был женат. Прежде чем Кронер устроился на работу в ФБР, он преподавал математику в старших классах, но подобно своему отцу мечтал служить закону. Он как-то сказал репортеру: «Я с малолетства восхищался отцом, потому что его все уважали. Куда бы мы ни пошли, на него оглядывались».
Среди полицейских и агентов ФБР, работавших в долине Мэхонинг, Кронер заметно выделялся: высокий, худощавый, интеллигентного вида. В этом провинциальном городке многие ходили в рабочих комбинезонах и сапогах, а он носил блейзер и мокасины.
Его предшественника подозревали в коррупции. Это подтверждалось информаторами и данными собственного расследования. Тем не менее этот человек, к вящей радости мафии, был назначен шефом полиции Янгстауна.
К удивлению местных полицейских, Кронер отказался играть в эти игры. По-видимому, единственной его вредной привычкой было курение. Он целыми днями безвылазно сидел в своем прокуренном кабинете, слушая пленки с записями разговоров между членами мафиозных группировок. Он приставил хвосты к автомобилям, на которых разъезжали гангстеры, и затребовал данные об их легальном бизнесе. Вскоре в семействе Стролло его уже называли не иначе как «засранец».
В декабре 1980 года Чарли Краб, глава кливлендской партии, бесследно исчез, а вслед за этим Кронер явился с обыском в дом к одному из наиболее известных в городе наемных убийц. Кронер с партнерами тщательно обыскали каждую комнату. В кабинете почему-то обнаружили хлебницу. В ней среди плесневелых кусков хлеба была аудиокассета. На ней услышали мужские голоса. Один говорил: «Этот засранец тени своей боится», а другой: «Или ты с нами, или сыграешь в ящик».
Два голоса Кронер опознал сразу: это были Чарли и его брат Орли. Однако на пленке звучал еще один голос, который тоже показался Кронеру знакомым: вроде бы он слышал его по радио и телевидению. Наконец его осенило: это говорил Джеймс Трафикант, шериф Янгстауна.
Позднее Кронер с партнером, по наводке информатора, вскрыли банковский сейф сестры Караббиа и нашли там аналогичную аудиокассету вместе с написанной от руки запиской. В записке было: «Если я умру, отправьте эту кассету в Вашингтон в ФБР. Чувствую, из-за этого меня преследуют… Молюсь и прошу Господа защитить мою семью».
Вернувшись в штаб-квартиру, Кронер вместе с коллегами прослушал голоса на пленке: мафиози спорили о том, кого из политиков успела перекупить соперничавшая с ними питсбургская «семья».
— Неужели они всех их заполучили на хрен?! — возмущался Орли.
— Его точно купили, я знаю, — сообщил Трафикант об одном известном политике.
— Без вопросов, — подхватил Чарли.
— Всех я не знаю, — подумав, сказал Трафикант. — Но их там полно.
Поскольку конкуренты из Питтсбурга привлекли на свою сторону многих политиков долины, кливлендской группировке требовалось что-то им противопоставить. Судя по этой записи (скорее всего, ее сделал Чарли Краб на двух встречах во время кампании 1980 года по выборам шерифа), кливлендские решили купить Трафиканта.