Дьявол, которого знаешь
Шрифт:
— Добрый день, инспектор.
Тесса обернулась. Он не спеша оглядывал ее с ног до головы — костюм, шляпку, лицо.
— Вы меня озадачили, но ненадолго. Меня сбил с толку тот костюм, что был на вас, когда вы брали у меня показания. Тогда вы изображали девушку-простушку, но, оденьтесь вы тогда как сейчас, я постарался бы, чтобы наша встреча была увлекательней.
Тесса не смогла сдержаться и рассмеялась. Его взгляд напомнил ей молодого Харри, который просто сводил ее с ума. И она решила поддержать беседу.
— Кажется,
— Я бы вернул вам комплимент, но не знаю, чем именно вы занимаетесь.
— Я детектив, — подсказала ему Тесса.
— Так, значит, поэтому вы и маскируетесь — скрываете свои достоинства за скромненьким темно-синим костюмом?
«Бедняжка Давина», — подумала Тесса, почувствовав, что ей почему-то стало легко и весело. К Харри она испытывала всегда чисто физическое влечение и давно уже не получала удовольствия от словесных перепалок, с которых начинаются самые увлекательные игры между мужчинами и женщинами. Тесса ценила остроумную беседу и в Хендоне шлифовала мастерство. Ее бойкий язычок не раз помогал ей, когда она была еще стажером. А как иначе выжить женщине в полицейской среде, где тон задают мужчины.
Боевое крещение она приняла через несколько недель после поступления на службу, и противником ее был констебль из другой смены, который страшно завидовал Харри. В конце дежурства, когда одна смена заступала, а другая заканчивала работу, соперники встречались и устраивали турнир. Надев каски и взяв в руки дубинки, они становились друг против друга. По команде «Пошел!» надо было сбить с головы соперника каску. Кто делал это первым, тот и побеждал.
Естественно, это была битва двух самцов.
Тесса об этих забавах ничего не знала. Как-то раз ее заинтересовала дубинка Фила Ставли, того самого констебля. Она была очень необычной формы, по виду своему напоминала огромный фаллос и была черной, но с одного бока у нее почему-то была светлая полоска, словно прожилка.
— Что это? — спросила она наивно, указывая на эту прожилку.
Он взглянул на нее и ухмыльнулся. Это Тессу насторожило.
— Это вена.
У Тессы запылали щеки, но она решила не подавать виду, и откуда-то вдруг всплыли верные слова.
— А, это золотая жила.
И с тех пор все его звали Жилой.
Тесса улыбнулась своим мыслям, и Николас вдруг почувствовал, что его плоть взыграла.
— Так вы родственница кого-нибудь из новобрачных? — спросил он и, взяв у проходящего официанта два бокала шампанского, протянул один ей.
— Мать невесты и моя — кузины.
— У меня то же самое, но со стороны жениха.
Они медленно пошли по лужайке.
— Как вы теперь себя чувствуете? — вспомнила Тесса правила хорошего тона.
— Здоровье в порядке. Но от удара, нанесенного по моей независимости, еще не оправился. Оказывается,
— Вам снова угрожали?
— Если бы угрожали, вам бы об этом было известно, — улыбнулся он.
— Нас в отделе сто человек, — ответила Тесса. — Просто в тот день я дежурила, и ваше дело попало ко мне.
— Увы! А я-то думал, вас привлекла моя репутация.
— Тогда я о вас ничего не знала.
— Тогда? — По его взгляду она поняла, что он наблюдал за ней. Значит, видел, что она беседовала с Давиной.
— Скажем так, позже мое представление о вас стало более полным.
— И просветил вас человек, у которого… довольно предвзятый взгляд на мой образ жизни.
Тесса рассмеялась. Да, сегодня день для игры случая.
— В школе мы ее звали Лисичкой Давиной. Она заглядывала под каждый камушек, а потом клала их на место так аккуратненько, что и догадаться было нельзя, что их кто-то трогал.
— В моем случае она этими камнями в меня же и кидается.
Тесса взглянула на его смуглое лицо. Он не такой красивый, как Харри, но есть в нем что-то привлекательное, даже неотразимое.
— По-видимому, у вас неплохая реакция — шрамов на вас не видно, — поддразнила его она.
— У меня испанская кровь. Нам гордость не позволяет выказывать страдание.
Тесса снова расхохоталась. Давно ей не было так весело и приятно.
— А как же страдальцы у Эль Греко?
— Я предпочитаю Гойю.
Она обрадованно взглянула на него.
— Вы тоже? И я.
Они с Харри были в Мадриде, но в музей Прадо она ходила одна. Он тогда отправился на корриду.
— У меня есть один.
— Правда? — изумилась она.
— Портрет моего прапрапра — не знаю, сколько пра — дедушки. Сейчас он висит в доме моей матери, но принадлежит мне. Он передается по наследству по мужской линии. — И добавил, скорчив серьезную физиономию: — Истинный испанец.
— Да, действительно, — согласилась Тесса.
— Но на другую половину я англичанин.
Тесса невинно взглянула на него.
— Да, мне говорили, что в вас замысловато переплетается та и другая кровь.
Он расхохотался, ослепительно сверкнув зубами.
Тессе казалось, что она вот-вот улетит, но, наверное, это ощущение возникло от выпитого шампанского.
— Расскажите мне, как дочь священника стала детективом, — попросил Николас Оулд.
— Отец одобрил мой выбор.
— А ваш муж — он тоже его одобряет?
На это Тесса знала что ответить.
— Именно он и учил меня тайнам профессии. Когда я стажировалась, он был моей «нянькой».
— Он тоже работает в отделе по борьбе с терроризмом?
— Нет, он сержант, служит в Баттерси. Сегодня у него дежурство, — зачем-то добавила она. — Поэтому не смог приехать со мной.