Дьявол предпочитает Armani

К.О.В.Ш.

Насмешка сменилась недоумением. Он всматривался в ее лицо, не понимая, о чем она думает, и отчего ведет себя так, словно знать его не знает. Она скрестила руки на груди, будто закрываясь от него еще сильнее, а губы ее были сжаты так плотно, что начали белеть от напряжения.

Ему подумалось, что все дело в том, что она так и не получила ответ на свой вопрос: когда он уедет. За ним он с легкостью читал тот, который она не решалась ему задать: «что будет с нами дальше»? Он вспомнил нотации Дана и подумал, что друг снова оказался прав. Она так сильно ему нравилась,

что он позволил себе быть эгоистичным и не думать о ее чувствах. А с другой стороны, его так захлестывали собственные, что он не мог думать ни о чем другом. А еще ему хотелось окончательно убедиться в том, что с работой все сложится так, как он планировал, чтобы не морочить Свете голову пустыми обещаниями и надеждами. Что бы там не думал Дан, он пользовался головой и не только в работе.

И сейчас он напрягал ее изо всех сил, чтобы придумать, как максимально ловко разрулить эту ситуацию. Надо было что-то ей сказать, как-то успокоить и…

— Надо поговорить, — Света наконец обрела дар речи и выдавила из себя эти слова. — Точнее, нам надо… расстаться?

Она не была уверена, что эти слова уместны, все-таки они не встречались, по крайней мере, официально. Если быть совсем циничной, они пару раз переспали и сходили на несколько свиданий. Можно ли было разорвать отношения, которых как бы и не было?

Макс истолковал ее вопросительную интонацию несколько иначе. Он сразу понял, что ее неуверенность — признак того, что она просто хочет его понервировать. Спровоцировать на какие-то действия, подтолкнуть к каким-то решениям, а, может, и признаниям. Типичные женские танцы на канатах мужского терпения. Но он не мог сейчас сказать ей ничего толкового, кроме того, что она дико ему нравится. И поэтому он молчал.

— Спасибо за… — Света замялась, не зная, как выразить все, что творилось у нее внутри, а главное, как избавиться от тошнотворного чувства вины, поедавшего ее, — за все спасибо.

— И все? Вот так вот просто? — уточнил Макс, хмурясь.

«Как будто ничего и не было», — подумалось ему.

Она смотрела на него чужими, совершенно пустыми глазами, которые он не узнавал. Куда-то пропали ямочки на ее щеках, исчезла ее очаровательная улыбка. Света была чересчур бледной и казалась нездоровой. Макс сцепил зубы, сдерживаясь, чтобы не начать высказывать все, что он думает об этом театре одной актрисы, и просто подошел к девушке, крепко ее обнимая. Он знал самое главное правило: женщин не надо слушать, их надо просто любить и почаще обнимать. И иногда кормить мороженым.

— Не трогай, — всхлипнула блондинка, но не шевельнулась, позволяя ему бережно сжимать ее в объятиях.

Он чувствовал, как напряжено ее тело, как она дрожит в его руках, и пытался найти этому объяснение. Жёсткий ПМС? Проблемы на работе? Зная Дана, он бы не удивился. А, может, что-то случилось в семье? Прежде чем он успел спросить ее, она снова всхлипнула, а потом тихо что-то пробубнила.

— Что? — переспросил Макс.

— Сегодня тот парень, который бросил меня по телефону, — она заговорила быстро, сбивчиво, не давая

себе времени подумать, не давая ему вставить ни слова. Она должна была сказать. — Паша. Он сегодня сказал, что любит меня. Просил прощения.

Макс окаменел, вдруг осознав, что все-таки случилось. Он уже успел забыть, что был всего лишь пластырем, который приложили к разбитому сердцу, а теперь безжалостно отдирали за ненадобностью, не задумываясь о том, каково ему. Классика.

— И ты, конечно же, простила, — подвел черту брюнет.

— Нет, — Света сжимала пальцами лацканы его дизайнерского пиджака, вцепившись, как клещ, тычась лицом в его белоснежную рубашку и не решаясь посмотреть на него. — Он меня поцеловал… — она замялась, а потом все-таки выжала из себя: — Нет. Мы… Мы поцеловались.

Это было самым ужасным, самым трудными признанием в ее жизни.

— Ты его любишь?

Света молчала, не говоря ни «да», ни «нет». Ей нравился Макс, ее тянуло к Паше, а еще ей было жутко тошно от самой себя. От того, что она не могла понять, что творится у нее в душе, от того, что она так гадко поступала с Максимом, который не заслуживал такого.

— У нас бы все равно ничего не вышло, — сказала она, чтобы сказать хоть что-то. Хоть как-то себя оправдать.

— У нас неплохо получалось, — руки Макса безвольно повисли вдоль тела. — Мне даже казалось…

Света посмотрела на него блестящими от слез глазами, ожидая, что он скажет. Но он только тряхнул головой, фыркнул, а потом полез в карман за сигаретами. Ему было нечего ей сказать. Она не сказала «нет», значит у нее все еще были какие-то чувства к этому парню. Она прикрывалась своим «у нас бы ничего не вышло», лишь бы не признать, что он просто стал лишним в этом треугольнике. Надо уметь уходить.

— Казалось, — горько усмехнулся он, закуривая. — Ничего, я все понимаю. Бывает. Спасибо за честность.

С этими словами он поцеловал ее в лоб, а потом развернулся и ушел, как будто ничего особенного не случилось. Вот так вот просто. И ей было некого винить, кроме самой себя.

Я раскрашивал небо как мог

Комментарий к Я раскрашивал небо как мог

Дорогие читатели, не надо исправлять выражение "я весь внимание"!

Данное выражение зафиксировано в большом толковом словаре.

Да, мы люди и иногда ошибаемся, но конкретно тут ошибки нет.

Погода к концу июля совсем испортилась. Дожди шли, не переставая, температура резко упала, словно началась осень. Впрочем, Полине было все равно. На душе было мерзко и тоскливо, а мутные грозовые тучи лишь добавляли негатива. Промаявшись дома всю среду, девушка собрала рюкзак и поехала на электричке в ближайшее Подмосковье к своим родителям, тем более у них как раз начался отпуск. На станции ее встретил отец на машине, как всегда, ворча, что долго ее ждал. Полина только улыбнулась: это был своего рода ритуал. Он всегда приезжал раньше, хотя точно знал, когда приходит электричка, и всегда добродушно брюзжал.