Дьявол предпочитает Armani
Шрифт:
Поля обернулась и посмотрела на мужчину, убеждаясь в том, что он прав. Она все-таки наивная влюбленная в него дурочка. Он ничего такого ей не сказал, ничего не пообещал и не предложил, разве что сейчас намекнул на секс этой ночью. Поля почти возненавидела себя за то, что не могла пошевелиться, наорать на него и послать. Она снова подумала о том, что она ужасная дура. Но шаг сделала не в сторону выхода, а навстречу ему.
Закрыв глаза, она подумала, что пусть всего на мгновение, всего на одну ночь, но пусть он будет только ее. Без работы и отчетов, без заговоров финдира, а просто ее. Конечно, это все большая ошибка, но она все равно увольняется. Какая теперь уже разница? Воспылать и заплатить кусочком души за любовь этой ночью. И не важно, что будет потом.
Дан
Поля молчала, но прерывистое дыхание выдавало ее страсть и желание стать еще ближе. Она запустила руки под футболку зама, трогая его пресс. Поднимаясь выше, она сжимала его кожу, вызывая дрожь и напряжение в каждом мускуле. Продолжая ерзать на нем, она чувствовала, как Дан возбуждается все больше. Откинувшись назад, он стянул с себя футболку через голову, позволяя ей увидеть себя полуголым и нервным от возбуждения.
Полина замерла, разглядывая его голый подкаченный торс, а затем провела нежно пальцами сверху вниз доходя до края штанов. Не оттягивая ткань, она продолжила водить рукой, трогая напряженный член Дана через штаны. Кровь застыла в жилах: похоже, он и правда был идеален во всем. Сглотнув комок в горле, девушка чуть выпятила губу, машинально облизывая ее. Дан тут же подался вперед и медленно провел своим языком по ее губам, а затем также медленно проник им между ее приоткрытых губ. Полина распахнула глаза и встретилась с гипнотическим взглядом начальника. Он смотрел на нее так откровенно и так горячо, а его рука опустилась ей на спину, притягивая к себе вплотную. Горячая кожа их тел соприкоснулась. Дан едва не застонал, когда ее аккуратная небольшая грудь прижалась к его грудной клетке. Она думала, что мир вот-вот взорвется, а он впервые не мог думать вообще, только продолжал ее трогать и гладить, желая изучить каждый изгиб ее красивого тела.
— Мне нужно уйти, — тихо прошептала Полина, втайне надеясь, что он ее остановит.
— Не нужно, — хрипло ответил мужчина, сжимая пальцами ее ягодицы и оттягивая края ее черного кружевного белья.
Не сдержавшись, девушка застонала, изгибаясь в его руках. Все стало происходить так быстро и горячо, что они оба уже почти стонали от наслаждения. Дан с помощью Полины спустил свои домашние штаны с трусами вниз, продолжая сидеть на диване. Не сбавляя темпа и не давая себе передумать, он прижал девушку к себе, отодвинул в сторону ее белье, не снимая, и стал мягко гладить двумя пальцами ее между ног, хотя там уже все было мокро. Полина громко простонала ему прямо в ухо, и это было так приятно, что он едва не кончил от ее всхлипов. Помучив ее еще немного, он проник в нее двумя пальцами, лаская изнутри.
— Хватит, — прохрипела Полина ему в ухо. — Пожалуйста, хватит так делать.
Не слушая ее, Дан продолжил и в какой-то момент сам едва не зарычал от резкого наслаждения, потому что ее рука сжала его член, ритмично лаская.
— Плохая идея, — Дан закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание и успокоить мысли. — Если так продолжить, то финал случится быстрее, чем хочется.
— Давно без практики? — зачем-то нервно пошутила Полина, думая, что у нее самой секса не было целую вечность.
Вместо ответа Дан попытался вспомнить, а есть ли у него дома презервативы и если есть, то где? Пока он думал, Полина вдруг совершила
Полина замерла на мгновение: было непривычно и даже немного больно ощущать его в себе.
— Не боитесь, что я не сдержусь? — Дан сжал ее бедра руками и начал медленно двигаться.
— Я пью таблетки, — всхлипнула Полина, обвивая руками его шею. С каждым его толчком становилось все приятнее.
Дан кивнул и стал двигаться быстрее и резче, отчего девушка стала почти вскрикивать от удовольствия, не понимая, как можно быть настолько диким и нежным одновременно. Даниил прижимал ее к себе, мягко касаясь ее кожи, целуя жадно и влажно, вколачиваясь в нее так сильно, что хотелось кричать.
Она сводила его с ума. И, наконец, была в его объятиях. Дан только сейчас осознал, как давно этого хотел. Как долго уходил от этих мыслей, убегал от себя, но, наконец, все встало на свои места. Полина должна быть его и только его. К черту все предрассудки!
Доведя ее и себя до полного изнеможения, Дан все же кончил себе на живот, хотя она и говорила о таблетках. Полина обессиленно лежала рядом, не в силах пошевелиться. Зам пришел в себя быстрее, хотя в голове и теле все еще был легкий дурман. Он встал с дивана, собираясь пойти в душ, но вдруг остановился и, поддавшись неожиданному порыву, подхватил на руки несопротивляющуюся девушку и отнес ее в ванную. Прислонив Полину к стене душевой кабины, потому что она еле стояла на ногах, он включил теплую воду и прижал ее к себе, легкими прикосновениями намыливая мягкую кожу. Полина казалась ему красивой, даже растрепанная, со слегка потекшей тушью, припухшими, зацелованными губами и осоловевшим, все еще затуманенным страстью взглядом.
Дан всегда был ярым противником нежностей, но продолжал делать несвойственные ему вещи. Он принял душ вместе с ней, а затем укутал ее в полотенце, все так же не обменявшись с ней ни единым словом. Проводив ее до кровати, он сказал, что сейчас вернется и пошел обратно в ванную, чтобы провести свой вечерний ритуал: чистка зубов, обработка десен ирригатором, зубная нить и ополаскиватель для рта.
Проделав это все на автомате, он вышел в комнату, слегка взволнованный, не зная, чего ждать от Полины, которая вела себя подозрительно тихо и ничего не крушила. Объяснение оказалось простым: девушка уснула, предварительно сбросив на пол покрывало, и, что было еще более возмутительным, натянув на себя его боксеры, которые самым наглым образом вытащила из его ящика, переворошив там все.
Дан хмыкнул и стал складывать покрывало, чтобы аккуратно положить его на кресло, разложил их одежду, которую они разбросали на полу, потом убрал так и не съеденную еду в холодильник, поставил будильник и вышел покурить на балкон. Вернувшись, он обнаружил, что Полина развалилась на кровати звездочкой, подмяв под себя одеяло и тихо похрапывая. Мужчина замер в растерянности, не зная, что и делать: растолкать ее и попросить не храпеть? Смириться и попытаться уснуть, несмотря на ужасный шум и то, что она заняла весь его огромный диван?
В конце концов, он решил, что не станет ее будить и аккуратно устроился на краю дивана. Попытавшись забрать себе кусочек одеяла, он потерпел фиаско: Полина шлепнула его рукой по лицу и перевернулась на другой бок, захрапев еще громче. Дану подумалось, что не зря он никогда никого не оставлял у себя ночевать, и что девушке не помешало бы посетить врача: такой храп может быть следствием проблем с перегородкой или чем-нибудь ещё.
Он уже серьезно собирался ее разбудить, как вдруг, Полина снова перевернулась, завозилась, а потом прижалась к нему, почти выпихнув с дивана, и, устроив свою голову у него на груди, тихонько засопела. Дан накрыл их обоих одеялом и замер, чувствуя, что точно не уснет этой ночью. От близости чужого тела было жарко, плечо затекало, а правая рука свисала вниз.