Дьявол предпочитает Armani
Шрифт:
— Хватит уже меня унижать! — взбесилась Полина и вскочила со стула на пол, собираясь залепить ему пощечину и уйти. — Сначала отправили меня секретаршей к извращенцу, сделали меня соучастницей своего личного заговора, а теперь обвиняете в некомпетентности и угрожаете увольнением по статье! Да! Меня от вас тошнит! Вы действуете низко и мерзко! Ваши методы не лучше, чем у финдира! — крикнула она.
— Во-первых, я вас не унижаю, — Дан запоздало почувствовал, как краснеет от злости, но уже не мог остановиться. — Я констатирую факт: уровень вашего IQ не очень высок, это видно невооруженным глазом. Как секретарь, вы так себе,
— То есть, вы только что назвали меня тупой секретаршей-шизофреничкой-любительницей флирта?! Я сейчас вас ударю, — прошипела Полина, готовая правда вцепиться в самодовольную рожу перед собой. — Я хотя бы не использую людей и их чувства в своих личных целях, не хожу с колом в заднице и мое эго и самомнение поменьше территории Московской области! — Полина схватила свою сумку и собиралась пойти к выходу, но Дан неожиданно поймал ее за руку и крепко сжал, не позволяя уйти.
— Вы мне нравитесь, — вдруг выпалил он, и все его лицо мгновенно из злого красного стало мертвенно-бледным.
— Чтоо-о-о? — свой вопрос Поля буквально проблеяла, застыв на месте от изумления.
— У вас еще и со слухом проблемы, — тут же раздраженно сказал Даниил. — Да, я знаю, что это глупо и нерационально. Я не отрекаюсь от своих слов про то, что у вас проблемы с головой, и вы типичная эмоциональная женщина, живущая в розовых мечтах и ванильных замках. И мне… — Дан буквально выжимал из себя признание, до последнего сопротивляясь собственному поражению. — И мне трудно говорить это, но я не могу ничего поделать и контролировать это. Вы мне нравитесь. Пусть вы и совершенно мне не подходите, и мы разные люди. Но я поцеловал вас не только для алиби. И на днях мне было приятно, когда вы поцеловали меня тогда под дождем.
Полина продолжала заторможенно стоять и не моргать, пытаясь переварить услышанное. Ей в жизни не говорили столько гадостей и не признавались в чувствах настолько ужасно. Но это был Даниил Александрович. Человек-робот, мистер Идеальность сказал ей, что она ему нравится. Назвав ее при этом дурой и еще много кем, но все еще продолжая до боли сжимать ее руку в своих пальцах. Его пронзительно-голубые глаза гипнотизировали и завораживали, и он что-то продолжал говорить, то и дело запинаясь, чего она никогда не замечала за ним.
Ни цветов, ни красноречия как в фантазиях любой девушки, но он все смотрел и смотрел на нее, не отрываясь, и во взгляде этом было что-то особенное, чего раньше не было. Словно он хотел ее сейчас поцеловать. Прямо сейчас.
— Полина, скажите что-нибудь. Я начинаю думать, что…
— Вы считаете меня глупой дурочкой, — неожиданно хитро сказала Полина, аккуратно высвобождая свою руку.
— Да, считаю, — сквозь зубы процедил Дан, не понимая, к чему она клонит.
— Но я все равно вам нравлюсь? — хмыкнула Поля, делая шаг ему навстречу.
— Да, нравитесь, — обреченно сказал Дан, не отводя взгляд.
— Я вам не верю, — выдохнула Поля, отворачиваясь.
Но Даниил резко
Это было так противно: падать на дно низменных желаний и признаваться себе, что он тоже обычный человек. Но ее губы были такими мягкими и податливыми, что он не мог оторваться. Холодное безразличие ко всем и всему, образ, что он создавал себе годами, раскололся надвое. Полина не сопротивлялась его поцелуям, наоборот, жадно отвечала, распаляя мужчину все больше. Она так ужасно бесила его тем, что так плотно засела в голове, западая в душу, в самое сердце, хотя в наличии последнего у себя, он сомневался.
Поражаясь себе, Дан нагло подтолкнул ее вперед, заставляя сделать шаг назад. И еще, и еще один, пока не упал с ней на диван. Девушка ойкнула, выронив из рук сумку, которая свалилась на пол. Позволив себе вольность, Поля коснулась пальцами его напряженной шеи, мягко проводя ими вверх, вызывая мурашки в теле Дана, а потом запустила их ему в волосы, нагло лохматя шевелюру.
Все это было странным и неземным, хотелось молчать и не произносить ни слова. Дан забылся и стал шарить руками по гибкому телу ассистентки, трогая каждый изгиб. Она могла бы быть гимнасткой. Тонкая, точеная, острая и одновременно нежная. Переместившись, он уткнулся губами в ее лебединую шею и, совсем обезумев от страсти, стал оставлять на ней влажные поцелуи. Полина дышала громко, прерывисто, еле сдерживая стоны, потому что Дан совсем увлекся и целовал ее все глубже и настойчивее. В какой-то момент он оторвался от нее и, возвышаясь на локтях, заглянул ей в глаза.
Они были темными, красивыми, наполненные огнем, который он раньше не замечал. Это был самый живой и жгучий до дрожи момент едва ли не во всей его жизни. И у Дана пропал дар речи. Эта девушка ворвалась в его дом, где все всегда было разложено по полкам, и просто сорвала ему крышу. Он не смог ничего ей сказать, снова целуя, а его пальцы прошлись по тонкой шее, спускаясь ниже, накрывая ладонью грудь, чуть сжимая и срывая вдох с влажных губ.
Нужно было остановиться, пока не стало поздно. Это все было неправильно. Дан оторвался, собираясь встать и извиниться. Он не знал, как сказать, что если она не уйдет сейчас, то он просто не позволит ей уйти. Он не хотел, чтобы она думала, что он, как финдир. Дан молча уставился на девушку, которая едва дышала от его ласк и прикосновений.
— Полина, я думаю, что, — а что он думал на самом деле, он не мог сказать, — вам нужно уйти, — выдавил он из себя, сев на диване и пытаясь отвернуться скорее от себя самого, чем от нее.
Полина сначала растерянно посмотрела на него, на себя, потом покраснела, а затем приподнялась с дивана, не зная, что и сказать. Она даже смогла встать, поднять сумку и уже сделала пару шагов к выходу, но Дан снова поступил нелогично, поймав ее за руку.
— Вы хотите остаться сегодня у меня? — с сомнением и неуверенностью спросил он.