Дьявол Шарпа
Шрифт:
— Маркоса, солдата, поведавшего мне байку о Виваре, упрятанном в Башню Ангела, подучили вы?
Кокрейн виновато развёл руками:
— Увы, я. Простите, конечно, но ведь ловко получилось? Вы пошли со мной, а без вас я бы здесь не справился.
Шарп повернул к себе зашифрованное послание:
— Вальдивия взята ради этого?
— Скажем так: и ради этого тоже.
Кокрейн успел расшифровать первое предложение, и Шарп вслух перевёл его с французского:
— «Я согласен, но поторопитесь». На что Бонапарт согласен?
Кокрейн встал. В комнату заглянул майор Миллер, но адмирал жестом отослал его прочь. Его Милость подкурил сигару и подошёл к окну. Внизу расстилался тот самый плац, где два десятка повстанцев взяли в плен две сотни испанских вояк.
— Это вина императора. — наконец, нарушил молчание Кокрейн, — Он полагал, что Блаз Вивар — граф Моуроморто, помогавший французам в начале войны. О его брате мы знать не знали.
— Мы?
— Мы, Шарп. Люди, которые верят, что мир давно пора отнять у гнилых законников, ненасытных политиканов и жирных торгашей. Люди, верящие в честь и доблесть. — Кокрейн улыбнулся, — Люди, похожие на вас, Шарп.
— Продолжайте. — комплимент стрелок предпочёл пропустить мимо ушей. Если это был комплимент.
Улыбка адмирала стала шире:
— Императору не нравится сидеть взаперти на Святой Елене. Да и кому понравится? Мы тогда отчаянно нуждались в союзниках, а тут — такая удача! Давний приверженец императора назначен капитан-генералом Чили! Наполеон приказал мне встретиться с графом, однако, первый раз подвела погода, и Вивар опоздал к Талькауано. Второе рандеву состоялось. Вивар выслушал меня и ошеломил заявлением, что ошибся, приняв его за его брата. Я чуть с ума не сошёл! Однако делать было нечего, я же открыл Вивару все карты! Пришлось его похитить. Постыдное деяние, мы-то встретились под белым флагом, — Кокрейн сконфуженно засопел, — Мы вывезли Вивара с дюжиной охранников, шестью свинками и выводком коз на один из островов Хуана Фернандеса.
Сигарный дым струился в окно.
— Острова в пяти сотнях километров от побережья. Там четыре года куковал Робинзон Крузо, не сам, конечно, прототип его — Александр Селькирк. — объяснил Кокрейн, — Последний раз я навещал Вивара восемь недель назад. Он был в добром здравии. Несколько раз ваш друг пытался сбежать, но он не моряк, а для сухопутного обитателя оттуда улизнуть — дохлый номер.
Шарп вычленил главное:
— Что нужно было Наполеону от графа Моуроморто?
— Вальдивия, естественно. Север Чили мы-то планировали завоевать в любом случае, но на это требовалось время, а граф Моуроморто (окажись он тем самым графом Моуроморто) с радостью сдал бы мощную крепость, узнав, что она нужна Наполеону в качестве резиденции. А чем раньше Наполеон получил бы надёжно укреплённую базу, тем раньше мы бы начали.
— Наполеон?
— Ну да. — Кокрейн недоумённо вскинул плечи, будто речь шла о само собой разумеющихся вещах, — А вы что же, думали, я дерусь за вонючих законников из Сантьяго? Нашему миру необходим Наполеон, Шарп!
Неловкость исчезла, уступив место неистовой горячности, за которую Кокрейна и боготворили подчинённые:
— Южная Америка выгнила до трухи. На неё плевать всем: от губернатора до солдата-обозника. А между тем — это богатейший край! Золото, серебро, железо, медь! Плодороднейшие поля, тучный скот, виноградники, сады! Ей нужен рачительный хозяин, который сошьёт лоскуты Южной Америки в единые могучие Южно-Американские Штаты. Так почему бы не Наполеон? Он — гений, а эта работёнка как раз для гения.
Шотландец поднял со столешницы тайное письмо и потряс им в воздухе:
— Наполеону по плечу превратить эту кучу навоза размером с континент в чудесную державу свободы и процветания! Всё, что императору необходимо: база и армия. Теперь у нас имеется и то, и другое. Чили — это зародыш великой империи, лучше и справедливей которой не видывал свет!
— Вы — безумец. — произнёс Шарп без малейшего, впрочем, сердца.
— Да. — польщённо признал Кокрейн, — Но разве моё безумие не возвышеннее трусливого здравомыслия? Противно жить под пятой всех этих стряпчих, делопроизводителей, начальников канцелярий. Противно смотреть, как они заливают чернилами последние огни, освещающие наш мир. Противно жить, ожидая, что однажды ночью опустится за вашей спиной мясницкий топор, срубая с вас шпоры за то, что вы смели нестись по жизни вскачь, а не пресмыкаться! Наполеону пятьдесят! У него впереди много лет, которые можно потратить на строительство государства нового типа. К нам присоединятся, только дай знак, его гвардейцы, обосновавшиеся в Луизиане. Из Франции прибудут добровольцы. Мы соберём вместе лучших бойцов прошедшей войны с обоих сторон, ибо дадим им вескую причину вновь заточить мечи!
Кокрейн наставил на стрелка палец:
— Ваше место среди нас, Шарп! Господь свидетель, как мы нуждаемся в таком воине, как вы! Чили — начало, мы захватим Перу, португальские территории, Мексику и не факт, что там остановимся! Вы будете генералом! Маршалом! Маршал Ричард Шарп, герцог Вальдивии, звучит? Назовите свою цену, что угодно, только давайте к нам! Хотите сюда семью, будет вам семья. Я пошлю за ними корабль! Господи, Шарп, это будет небывалое веселье! Вы и я, вы на суше, я на морях, рука об руку к новой державе, к новому миру!
— А как же О’Хиггинс?
— У него своя голова на плечах, — адмирал принялся мерить шагами комнату, — Выберет нашу сторону — милости просим. Предпочтёт законников — что ж, на войне, как на войне. А какую дорогу выберете вы, Шарп?
— Я выберу дорогу домой.
— Домой?
— В Нормандию, к жене и детям. Я слишком долго воевал, Кокрейн, с меня довольно. Не обессудьте.
Мгновение адмирал с сожалением смотрел Шарпу в глаза, затем кивнул, показывая, что уважает решение стрелка:
— Я посылаю за Бонапартом «О’Хиггинс». Раз вы не желаете к нам присоединяться, я вынужден вас задержать до его возвращения или пока не найду другое судно. Уж простите, но тайна превыше всего. Вивара я доставлю сюда, так что в Европу поплывёте вместе, а к тому времени, как доберётесь, уже ничто не сможет нам помешать. Поздно будет.
— Вам не выцарапать Наполеона со Святой Елены.
— Я смог захватить Вальдивию с тремястами сорвиголовами. Будьте покойны, и Наполеона с острова смогу умыкнуть. Это не трудно. Подполковник Чарльз нашёл господина, чрезвычайно похожего на Бонапарта. Визит вежливости, подобный тому, что нанесли вы. Двойник остаётся в Лонгвуде, император плывёт сюда. Просто. Чем меньше ухищрений, тем больше шансов на успех. — адмирал самодовольно хихикнул, — Ах, что за потеху вы пропускаете, Шарп! Зря, поверьте мне, зря!