Дьявол создал его ангелом
Шрифт:
Запыхавшийся ребенок пытался отдышаться у колодца со святой водой. Набрав ее в ковш, он небрежно перекрестился и полил себе на голову – стало легче, хоть спальная рубашка и уличные шорты оказались мокрыми. О домашних сандаликах и говорить не стоило.
Каин устало уселся на лавочку неподалеку от маленькой кельи, расположенной сзади собора.
– Ведите его сюда!
Чей-то резкий приказ заставил Каина вздрогнуть. На секунду ему показалось, что пришли по его душу. Мальчик подскочил и спрятался за деревянными ящиками с фруктами для послушников
Двое конвойных во главе со священником вели молодого юношу. Лицо его было закрыто капюшоном, на руках были железные колодки. Он спокойно и послушно следовал за маленьким стариком в белой одежде. Каин видел его на службе несколько раз у алтаря. Мальчику никогда не нравился его гнусавый голос во время песнопений.
– Заводите скорее, – нервно проговорил священник, торопливо открывая дверь кельи.
Юношу буквально закинули туда, захлопнув за ним дверь и закрыв ее на засов.
– Мерзкое отродье. Гореть тебе в рамииловом огне, мерзавец! – выплюнул старик напоследок.
– Такой молодой, чего он успел сделать, а, Святейший? – осторожно поинтересовался один из конвойных.
– Проклятый еретик начал утверждать, что мы искажаем законы Божьи! Храни нас Боже Рамиил от таких Дьяволов!
Перекрестившись, старик быстрым шагом отправился обратно в церковь. Конвойные переглянулись. После молчаливого согласия оба удалились на свои посты, оставляя закованного юношу одного на полу.
Каин осторожно приблизился к маленькому окошку. Передвинув ящик, он неловко поднялся на него, встал на носочки и заглянул внутрь.
Человек к тому времени уже сел, скрестив ноги. Руки его слегка дрожали от боли, причиненной кандалами, стерших кожу в кровь. Он сидел так ещё несколько минут, после чего небрежно скинул капюшон. Под ним пряталась небольшая черная коса, перевязанную на конце алой атласной лентой. Каин был удивлен, увидев повязки на глазах и на уровне губ. Его пытались заставить замолчать? Но зачем тогда глаза закрыли?
– Кто здесь?
Теперь Каин понял, что повязка была скорее маской, которая никак не мешала парню говорить. Мальчик испуганно замолчал, отстранившись от окна.
– Кто бы ты не был, – тихим, но вкрадчивым голосом продолжил юноша, – лучше приходи через три дня. Сейчас ещё не на что смотреть.
Любопытство оказалось сильнее чувства самосохранения и тактичности. Каин вновь заглянул в окошко. Человек сидел в той же позе, но теперь руки его были переплетены. Он молился?
– А что будет через три дня? – почти шепотом спросил он.
В этот момент сердце Каина будто замерло. Юноша одной освободившейся рукой стянул нижнюю повязку, другой – верхнюю, приоткрыв один глаз. Мальчик никогда ещё не видел такого бирюзового цвета. От зрачка до середины радужки отходили плавные золотые линии, будто веточки.
– Как тебя зовут? – мягко спросил он.
– Каин, – после нескольких секунд колебаний представился мальчик, внимательно разглядывая человека.
– Каин, – задумчиво ровно повторил юноша. –
– Что будет через три дня? – снова спросил мальчик, вглядываясь в лицо человека напротив.
– Каин, хочешь увидеть чудо Божье?
– Чудо? – мальчик немного отстранился от окна. – Как?
– Закрой глаза, Каин, – все таким же мягким вкрадчивым голосом продолжал юноша, – досчитай до двадцати и посмотри на небо.
– Просто посчитать и посмотреть на небо? – недоверчиво нахмурился ребенок. – Не верю.
– Из веры рождается чудо, Каин.
Вина ли той милой улыбки или до странного необычно красивых глаз, но Каин почему-то решил совершить этот ритуал. Отвернувшись от окна, он начал считать.
Раз. Два. Три. Четыре…
Не подняла ли нянюшка ещё тревогу? Каину не хотелось бы заставлять ее сильно нервничать.
Десять. Одиннадцать. Двенадцать…
И матушка даже не зашла его поздравить с утра. Раньше она приходила раньше всех, чтобы Каин получил первый подарок именно от нее. Матушка целовала его в нос, оставляла коробочку возле подушки, тихо шептала о том, как сильно его любит, и уходила заниматься приготовлениями к банкету.
Семнадцать. Восемнадцать. Девятнадцать…
– Двадцать!
Но вместо неба Каин повернулся к окошку кельи, будто стараясь показать и доказать, что он был прав. Ничего не произошло. Чудо так не делается.
Однако вместо этого на его глаза легли чьи-то холодные руки.
Каина будто окатили ледяной водой. Он замер в ужасе, боясь пошевелиться.
Возле уха раздался тот самый тихий нежный голос:
– Я же сказал, дитя, чудо рождается из веры. Если не веришь во что-то, то это и не произойдет.
Каин не слышал шагов, щелчка замка, скрипа двери. Появление юноши за спиной было действительно подобно чуду. Страшному. Пугающему.
– Знаешь, что будет через три дня, Каин? – он оставил одну руку на его глазах, другой сжал его плечо. – Через три дня собор будет пылать ненавистью, ведь тот самый еретик, что докучал им столько лет, сбежал с собственной казни.
– Следите за ногами, не перекрещивайте их. Вальсируйте, – человек как бы пронес ногу по дуге на следующий угол. – Не ставьте ноги вместе.
– Да знаю я, – парень, пытаясь отдышаться, тяжело поднялся с земли, не отпуская меча. – Ты слишком сильно и быстро бьешь, я не успеваю.
Мечник промолчал и с легкой улыбкой закинул оружие тупой стороной себе на плечо так, что острие оказалось практически у шеи.
Парировать отточенные удары Рамиэля всегда тяжело. Динамичные атаки надо было отражать встречным движением, статистические – удержанием оружия чисто мускульной силой. Это было сложно. Это выматывало.