Дьявол, Святая и Лэсситер
Шрифт:
Она мило улыбнулась.
– Это было не совсем просто, отец. Но я многому научилась за последнее время, мои новые друзья - хорошие учителя.
– Ты, должно быть, проползла, как змея, - сказал он и одобрительно похлопал ее по плечу.
– А теперь мы должны устроить маленький праздник, ты согласна со мной?
– О да, - засмеялась она.
– Теперь я охотно выпью бокал вина, самого лучшего, какое у тебя есть.
Они направились в большую жилую комнату, а из другой двери туда же как раз вошла молодая черноволосая женщина. Она была примерно такого же возраста, как Мария.
– Мануэла, - весело воскликнул Кинсберг.
– Это моя дочь Мария, о которой я тебе так много рассказывал.
Обе молодые женщины приблизились друг к другу и протянули руки. Затем, после короткой заминки, они обнялись и расцеловались.
– Я думаю, вы найдете общий язык, - сказал Кинсберг.
Они уселись за стол. Кинсберг взял колокольчик, позвонил слуге и распорядился принести вино и другие напитки, а также, естественно, разные лакомства.
– Может быть, у тебя есть желание отведать что-нибудь существенное, Мария?
– осведомилась Мануэла.
– Нет, спасибо. Всего семь часов назад у меня была большая трапеза.
– Я бы уже умирала с голоду, - сказала Мануэла.
Они рассмеялись и выпили за здоровье друг друга превосходное калифорнийское вино.
– Ты не хочешь все рассказать ей, Мария?
– спросил затем Кинсберг.
– Не бойся, Мануэла молчалива, как могила.
– А твои люди?
– спросила Мария.
– Это должно держаться от них в секрете?
– Я посвящу самых доверенных, - сказал Кинсберг.
– Пока не следует афишировать это дело, иначе Манаска может быть предупрежден. Если он узнает, что я привлек на свою сторону новых союзников, то наверняка придумает какую-нибудь чертовщину.
– Он сделал паузу и вопросительно посмотрел на Марию.
– Я могу рассчитывать на вашу поддержку в этой борьбе? Что сказал Массаро?
– Он обещал держать ушки на макушке.
– Он должен пристрелить этого Лэсситера.
– Его зовут Лэсситер?
– Да, разве я еще не сказал этого?
– Я не могу вспомнить... Лэсситер... Где-то я, по-моему, уже однажды слышала это имя...
– В какой связи?
Она нахмурила лоб. Потом покачала головой.
– Мне жаль, но при всем желании я не могу вспомнить. Во всяком случае, я полагаю, это была какая-то дикая история.
– Ничего другого я и не ожидал, - пробормотал Кинсберг.
– Я надеюсь, что твои люди сразу отправят его в мир иной, как только увидят.
– Они едва ли сделают это.
– Но почему?
– Потому что мои люди не являются убийцами, отец.
Он снова налил себе виски. Вино было недостаточно крепким, чтобы успокоить его нервы.
Черт побери, может быть, его люди все же настигли этого посланца дьявола, прежде чем он встретился с краснокожими. Только тогда он мог быть уверен, что все будет покончено быстро. И, конечно, также и с Луа, с этой проклятой бабой.
В нетерпении ожидал Кинсберг новых сообщений. Ему было затруднительно принимать участие в разговоре обеих женщин. Вновь и вновь он напряженно прислушивался в ожидании цокота копыт, но ничего не было слышно.
Непрерывно в его мыслях возникало имя Лэсситер, имя, которое он так часто проклинал в последнее время. Остается надеяться, что дьявол скоро возьмет его к себе!
6
Луа перевязала рану Лэсситера. Время от времени он делал глоток виски из бутылки. От него не укрылось, что краснокожие делали по этому поводу пренебрежительные замечания.
Подобное Лэсситер переживал в первый раз. Как правило, индейцы всегда зарились на виски и другие крепкие напитки. Только у этих воинов, казалось, не было такого пристрастия.
Лэсситер также удивился, что индейцы оставили их в покое. Он считал, что его давно должны были связать.
Что это за таинственное племя?
– Ты их встречала когда-нибудь?
– спросил он тихо Луа.
Она отрицательно покачала головой.
– Таких я еще никогда не видела. Они более рослые, чем апачи и команчи, более стройные. Лица очерчены более резко.
Она взяла бутылку виски и хотела немного плеснуть Лэсситеру на рану. Это было обычное исцеляющее средство на все случаи жизни.
Тогда один из индейцев что-то выкрикнул и медленно приблизился к ним. Держа в левой руке деревянный горшок, он встал на колени около Лэсситера.
– Это лекарство лучше, - улыбаясь, сказал индеец на безупречном английском языке без акцента.
– Держитесь спокойно, мистер.
– Чрезвычайно мило, что вы мне помогаете, - сказал Лэсситер.
– Можно узнать, с кем мы имеем честь говорить? Мое имя Лэсситер. Мою спутницу зовут Луа Макбрайд.
– Меня зовут Чарльз, - сказал индеец с достоинством и наложил на рану мазь.
– Вы можете сесть, мистер Лэсситер? Я должен также добраться до выходного отверстия.
Лэсситер сел с легким стоном. Он уже почувствовал, что эта мазь распространяла приятную прохладу и имела резкий, похожий на мяту запах, который освежил его дыхательные органы.
– Это хорошо действует, Чарльз, - признал он.
– Мне кажется, вы разбираетесь в том, как лечить раны.
– Пустяки, - сказал Чарльз скромно.
– В нашем племени есть люди, которые гораздо больше разбираются в этом.
Из переброшенного через плечо полотняного мешочка он вынул какие-то листья и приложил их к ране. Только теперь очередь дошла до повязки, которую Луа все это время держала наготове.
Время от времени Лэсситер пригубливал виски из бутылки.
– Плохое лекарство, - сказал Чарльз.
– Мне оно помогает наилучшим образом, - ухмыльнулся Лэсситер.
– Что будет с нами дальше? Мы должны считать себя вашими пленниками?
– Вождь примет решение, что с вами делать.
– Мы для вас - не враги, - отметил Лэсситер.
– Но вы и не являетесь нашими друзьями, - улыбнулся Чарльз.
– Кто стрелял в вас, мистер Лэсситер?
– Банда стрелков Кинсберга, - ответил Лэсситер, - если вам что-либо говорит это имя.