Дьявол в Огайо

Полатин Дарья

– Мэй Луиза Додд, - сказал он.
– Шестнадцать лет. Родилась шестого января. Черные волосы, зеленые глаза, маленькая коричневая родинка на левой щеке. Пара царапин на спине.

Сюзанна все еще не клюнула на приманку, поэтому ничего не ответила.

– Ее родители, - продолжал он, - Они очень беспокоятся о ней.

– Как и я, - ответила Сюзанна, все еще не двигаясь. Она не хотела потерять бдительность.

– Поэтому она больше не в больнице?- настаивал он.

Сюзанна не могла рисковать: рано

или поздно ее лицо все выдаст, поэтому она прикрыла его рукой и сделала глоток чая.

– Куда она делась? Потому что я знаю, что ее здесь нет.

Сюзанна стояла на своем, не желая ничего ни подтверждать, ни отрицать. Она понятия не имела, как он узнал, что Мэй уехала, но решила больше ничего ему не говорить.

– Я не уполномочена разглашать информацию о местонахождении пациентки.

Мужчина провел рукой по седеющим волосам.

– Ее семья обеспокоена. Весь город. Все, чего мы хотим, это чтобы наша девочка была дома.

– После того, что вы с ней сделали?
– выпалила Сюзанна, прежде чем подумать.

– У семей есть свои... способы делать что-либо, - объяснил он.
– Чужаки не всегда понимают.

– Я понимаю это как жестокое обращение, - просто сказала она.
– Эта девочка должна быть как можно дальше от вас.

– Ее место в семье. В ее общине.

– В общине, которая вырезало пентаграмму на ее спине?
– гнев Сюзанны нарастал.
– В общине, которая оставила ее умирать на обочине?

Мужчина не ответил и встал.

– Я начну проверять приемные семьи. Рано или поздно мы ее найдем.

Его высокая фигура возвышалась над Сюзанной.

– Только не говори, что я плохо попросил, - предупредил он, приподнимая шляпу и выходя из кабинета.

Глава 20

Хлоп!

Даю пять Ною на уроке математики. Мы никогда не говорили друг другу больше нескольких слов («Какова площадь четырехугольника?»), но, по-видимому, он прочитал мою статью «Люди, которых вы не знаете», ведь о ней говорили все в школе.

Я весь день получала комплименты по этому поводу, что заставило меня понять фразу «быть на седьмом небе от счастья». Люди, которых я даже не встречала, знали меня и говорили, как им понравилось интервью и каким крутым было фото. Очко в пользу Джулс. В конечном счете.

И все из-за Мэй.

Я использовала фотографию, на которой ее лицо было полностью освещено лунным светом, а ее зеленые глаза ярко сияли. Она выглядела интригующе, словно, обнажив душу, глядела прямо в камеру. Что-то в том, как она смотрела, кричало, что нечто спрятано глубоко внутри, что она никогда полностью не даст вам узнать о себе.

Фотография и статья были напечатаны, а также размещены во всех социальных сетях. Я получила кучу «лайков», даже от Рейчел Робидо, что заставило меня чувствовать себя потрясающей.

Когда мы с Мэй шли вдоль ряда шкафчиков,

все смотрели на нас. Только теперь они смотрели на нас не как на жуткую новенькую и тихую неуклюжую девчонку, а как на знаменитостей. Это произошло благодаря моей фотографии.

– Я рада, что ты здесь, - пробормотала нервная первокурсница Мэй.
– Ты действительно вдохновляешь, - и она поспешно удалилась вниз по коридору.

В колонке Мэй, не вдаваясь в подробности, рассказывала, как ей было одиноко в прежней жизни, как училась быть храброй и отважной. Это было именно тем, что мы обсуждали вместе на кладбище.

Мэй улыбнулась комплименту, засунув большие пальцы под пурпурные лямки нового «Джанспорта», который купила ей моя мама.

Мама очень спокойно отнеслась к тому, что мы вернемся домой поздно в субботу. Когда мы вошли, было уже за полночь, и она была в своей комнате. Она застала нас на кухне за приготовлением попкорна, так что мы просто притворились, что вернулись домой до моего двенадцатичасового комендантского часа. Ни я, ни Мэй не говорили о припадке: ни маме, ни друг с другом.

– Тьфу. Интерпретация Остин от мисс Рэмси утомительна, вам не кажется?
– спросил Айзек, догоняя нас.

– Не думаю, что она оценила твою теорию, что Элизабет Беннет должна уехать и начать свою жизнь заново где-то в другом месте, - согласилась я.

– Да, я понимаю социальные конструкции того времени. Я просто думаю, что людям нужно что-то делать, чтобы изменить свою жизнь. Не так ли, Мэй?

Мэй выдавила улыбку. Она не совсем поняла разглагольствования Айзека, но была вежлива с ним.

Айзек рассердился, когда узнал, что мы с Мэй пошли на вечеринку без него.

– Ты бы вообще захотел поехать?- спросила я у него.

– Нет, но дело не в этом.

Он утверждал, что я должна была рассказать ему об этом, и был прав. Я уступила, и он, похоже, остался доволен, так что мы оставили эту тему.

– Ребята, хотите пообедать на улице?- спросил он, убирая с лица прядь волос.

– Вообще-то мы собирались заглянуть в «Регаль», - сказала я ему.

Он кивнул.

– Пятерка с плюсом за статью, Джулс. Я рад, что ты так стараешься. Теперь весь мир видит, насколько ты талантлива. Или, по крайней мере, в школе.

– Спасибо, Айзек.

Я улыбнулась в ответ, пока мы шли к лестнице. Даже со всем этим вниманием от других люде, было приятно получить одобрение Айзека. В конце концов, он был моим старым другом.

– Пока, женщины, - сказал Айзек, махнув рукой и направляясь к выходу.

Когда мы с Мэй спустились на первый этаж, Джесси и Кристина встретили нас у подножия лестницы.

– Мне понравилась статья, - похвалила меня Джесси.

Кристина снова нанесла блеск.

– И на этой фотографии ты выглядела великолепно, Мэй.