Дьявольская рулетка
Шрифт:
Как раз когда она хотела высказать свой комментарий, Ира перестала ощущать дыхание Штойера и уже не чувствовала его такой назойливой телесной близости. Она не хотела оборачиваться к этому отвратительному человеку, была достаточно уверена в том, что он отступил на шаг. Или даже на несколько шагов. Как в доказательство, его голос прозвучал с некоторого удаления:
— Леони под именем Сьюзен Хендерсон числится в списке пассажиров рейса Swiss семьсот четырнадцать Барселона — Цюрих. Я принял необходимые меры. Самолет изменит курс.
Теперь
— Продержитесь хотя бы два часа. Мы доставим Леони на крышу здания.
И исчез.
20
«Enjoy the Silence». «Наслаждайся тишиной». Ян Май, должно быть, был фанатом «Депеш мод». Оставшись в студии в одиночестве, он не затруднял себя выбором музыки. Это была уже вторая композиция британской легенды синти-попа, [40] которая сейчас из потолочных динамиков наполняла помещение редакции.
40
Синти-поп — жанр популярной музыки, в котором доминирующим инструментом является синтезатор.
Ира шла к студии, как измученная жена к своему взбеленившемуся супругу, который сейчас начнет ее избивать. Все ее тело горело, пока она брела между пустыми письменными столами. Увидев свое отражение на стеклянной стене студийного комплекса, она вдруг вспомнила о матери. Залина Замин всю жизнь педантично заботилась о том, чтобы хорошо одеваться. Не для того, чтобы нравиться мужчинам, а из страха перед несчастным случаем. «Несчастные случаи всегда происходят внезапно, — часто повторяла она. — А если тебя отправят в больницу, ты ведь не захочешь предстать перед врачами в невзрачном белье?» По иронии судьбы, она поскользнулась в душе и сломала себе шею, умерев совершенно голой.
«Лучше бы я сегодня послушала маму», — смиряясь с судьбой, подумала Ира. Во второй раз за несколько часов она разделась до нижнего белья — так потребовал Ян. Босыми ногами она шлепала по прохладному паркету студийного комплекса. A-студия все еще была закрыта противопожарными жалюзи. К тому же ее жалкую фигурку сейчас ловило несколько камер слежения. Ира хорошо представляла себе комментарии служащих, которые сейчас разглядывают ее телесного цвета трусики в комплекте с черным бюстгальтером.
— Вот что бывает, когда одеваешься в темноте, — говорила Ира сама себе. — Вообще-то сегодня утром я хотела лишь на минутку заглянуть к Хакану, чтобы взять колу-лайт. — «А потом отравиться», — мысленно добавила она. Ира находилась всего в каких-нибудь двух метрах от толстого стекла, отделявшего студию новостей от зоны редакции.
— Откройте дверь и войдите в переднюю, — вдруг прогрохотал громкоговоритель
Ира сделала так, как он велел. Толкнула внутрь тяжелую, звуконепроницаемую стеклянную дверь, поднялась на ступеньку и вошла. Слева находилась слегка приподнятая платформа с несколькими расположенными в ряд нишами вместе с микрофоном, компьютером и стойками для ведущих программы новостей и прогноза погоды. Узкий проход, который вел к ним и в котором сейчас стояла Ира, шел прямо к закрытой двери А-студии.
— А теперь руки вверх! — На этот раз голос доносился из маленького компьютерного динамика с места ведущего новостей.
Ира подняла обе руки на уровень плеч и услышала, как хрустнул позвонок. Теперь она чувствовала себя одной из малолетних проституток-наркоманок с находящейся рядом Курфюрстенштрассе. Полураздетая, тело покрыто синяками, совершенно беззащитная, вынужденная идти к извращенцу, поджидавшему ее в студии. С одним-единственным отличием: платой будут не жалкие двадцать евро, а жизнь ее дочери. Хочется надеяться…
«По крайней мере я вчера побрила под мышками», — подумала она, когда дверь в А-студию внезапно распахнулась внутрь.
— Китти! — закричала Ира.
Светлые волосы, унаследованные дочерью от отца, были первым, что она увидела в дверном проеме. Теперь они казались более длинными. Она поняла, что Китти просто стоит к ней спиной.
— Отвернитесь, — приказал Ян, и она подчинилась. — А теперь идите назад, ко мне. Но очень медленно.
Еще будучи ребенком, Ира всегда боялась упасть спиной даже на руки подружек. Она предпочитала смотреть опасности прямо в глаза, а не отворачиваться. Но Ян не оставил ей выбора.
— Поторопитесь.
Сердце Иры болезненно билось о сломанное ребро, когда она переставляла одну ногу за другой, пятясь назад и глядя вниз, на плинтус. Если она будет двигаться параллельно ему, то рано или поздно достигнет двери. И Яна.
Она преодолела таким манером два мучительно длинных метра и вдруг едва не вскрикнула. Что-то мягкое мимолетно коснулось ее. Сделав еще шаг, она увидела удивленное лицо своей дочери.
«Ей он приказал то же самое», — подумала Ира одобрительно.
И Китти двигалась спиной вперед. Благодаря этому простому трюку они были отвлечены, беззащитны и не могли договориться. Кроме того, таким образом Ян видел, было ли у нее на теле оружие.
— Теперь снова повернитесь. Обе, сейчас же.
И это тоже был гениальный шахматный ход. Ира могла лишь послать Китти мимолетную улыбку, что, вероятно, выглядело еще более пугающим, чем ее слезы. И лицо Китти казалось маской, творением неумелого пластического хирурга.
Ира медленно отвела взгляд от дочери и повернулась к Яну. Слишком быстро. Не хватило времени проверить, все ли в порядке с Китти. Не говоря уже о том, чтобы подать ей знак.