Дьявольская рулетка
Шрифт:
— Очень простой: вы могли забыть о Леони.
— Никогда.
Ответ последовал быстрее, чем рефлекс.
— Видите, — торжествовала Ира, — так происходит у нас всех в жизни. Мы всегда имеем выбор, но боимся последствий. Мы могли бы бросить работу, которую ненавидим, — но ведь тогда мы станем безработными. Мы могли бы бросить человека, который нас предал, — но ведь тогда мы окажемся одни. И вы могли выбрать никогда больше не видеть Леони. Но такая цена была для вас слишком высока. Поэтому ваши счета сегодня пришлось оплачивать невинным.
—
На мгновение Ире показалось, что ее головная боль усиливается. Потом она осознала, что этот грохот доносится снаружи. Вертолет. Звук стал громче.
— Хотите поговорить обо мне? Хорошо, пожалуйста. Сегодня утром я хотела покончить с собой. Я могла бы и дальше сидеть дома, уставившись в стену и заливать сомнение в себе дешевым шнапсом. У меня тоже был выбор. И я приняла самостоятельное решение: захотела умереть.
— И виной тому не самоубийство Сары? Или Китти, которая с тех пор больше не хотела с вами разговаривать?
— Это было бы слишком дешево. Нет ведь такого естественного закона психики, который гласил бы: «Если дочь отравилась, мать должна последовать за ней». Мы всегда обвиняем других. Или перекладываем ответственность на обстоятельства нашей жизненной драмы. Но на самом деле есть лишь несколько людей, которые могут нас прикончить. И лишь одна личность имеет силу полностью разрушить нас, если мы это допускаем. И это мы сами.
Сначала она подумала, что он будет над ней смеяться. Потом прочла на его лице истинное одобрение.
— Браво. — Ян тихо поаплодировал. — Вообще-то мне надо выставить вам счет за сегодняшний сеанс.
— Это как?
— Потому что вы сразу же нашли ответ!
— На какой вопрос?
— Который занимает вас, Ира. Вопрос, кто причинил вашей дочери Саре столько страданий, что она не нашла другого выхода.
«О чем это он?» — спросила себя Ира и непроизвольно подумала о последней ступеньке. Об отсутствовавшей записке.
— Повторите еще раз последние слова Сары, — мягко попросил Ян.
Она ответила осипшим голосом, как в трансе: «Скоро ты узнаешь, кто со мной так поступил. И тогда все будет хорошо».
— Видите? Сара оказалась права. Вы пережили это, Ира, на собственной шкуре. Когда сегодня утром готовились к самоубийству, вы стояли на том же пороге, что и ваша дочь тогда. Никто ее туда не вел. Никто Сару не насиловал. Ваша дочь одна шла через ад. Вы в этом не виноваты.
Приглушенные раньше шумы теперь стали слышны совсем хорошо. Вертолет уже заходил на посадку или заканчивал ее.
— Никого мы не могли бы обвинить в этом. Кроме самой Сары.
Ира помотала головой. Ее волосы при этом едва двигались, они стали негнущимися от грязи, пота и крови.
— Откуда вам это так точно известно?
— Потому что вы и Сара чертовски похожи. Не только внешне, но и в выборе средств. Готовы идти на крайность, жертвовать собой.
— Вы же ее совсем не
Ян открыл рот, но немного помолчал.
— Возможно, лучше, чем выдумаете, Ира, — ответил он наконец.
Телефон дважды коротко пискнул, прежде чем Ира смогла его спросить, что он имеет в виду. Экран открылся и, мигая, показал входящий звонок.
Она увидела номер Гетца. Пора.
25
— Леони здесь, — коротко сказал руководитель команды, когда Ян подошел к телефону.
Террорист кивнул, не меняя выражения лица, и отключил связь с Гетцем. Когда он обернулся к Ире, выражение его лица снова демонстрировало ту самоуверенность, с которой он сегодня утром затевал свою безумную игру. Очевидно, адреналин мобилизовал его последние резервы.
— Быстро отвернитесь и сложите руки как при молитве, — приказал он.
И его голос тоже постепенно вновь обретал твердость. Ира повиновалась, слушая, как он что-то делает у нее за спиной. Потом он подошел совсем вплотную и связал ей руки серой неэластичной липкой лентой на высоте запястий.
«Почему он стоит позади меня? — спросила себя Ира. — Что он задумал?»
— Не поворачиваться, — приказал Ян, словно мог читать ее мысли, находясь так близко от нее.
В следующее мгновение она почувствовала, как он охватывает своей левой рукой ее бедра. Она внутренне содрогнулась от прикосновения. До последних секунд она думала, что владеет ситуацией. Теперь же не контролировала даже свои мысли.
«А что, если Штойер прав? Что, если Ян ведет двойную игру и нацелился на Леони?»
— Извините за физический контакт, но в данный момент, к сожалению, по-другому нельзя, — объяснил Ян и еще теснее прижался животом к ее спине.
«Так утверждают некоторые заложники. Он угрожал убить Леони. Но кто же тогда тот агент, который помогает ему снаружи? И какой мотив вообще должен иметь Ян?»
В то время как мысли Иры крутились вокруг этих вопросов, моток серого промышленного скотча перекочевал из его правой руки в левую.
«Он связывает себя со мной! — поняла Ира. — Как груз».
Сильная боль пронизала ее, когда Ян провел скотчем рядом со сломанным ребром. Он размотал почти весь моток, проведя на уровне пупка, через ее бедра и назад, вокруг своей спины.
— Это просто, но очень эффективно.
Ира вынуждена была признать его правоту. Голыми руками она не могла порвать четырехслойную липкую ленту, прежде всего потому, что они были связаны вместе. Она чувствовала себя как маленькая девочка, которую зажало слишком узким обручем хула-хупа. О бегстве нечего было и думать. Кроме того, благодаря этому ходу Ира все время неотвратимо оказывалась на линии огня. Снайперы не смогли бы произвести ни единого выстрела. Даже прицельный выстрел в спину Яна оказался слишком опасен из-за пробойной силы. Кроме того, он еще, возможно, был проводом присоединен к взрывчатке.