Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
Пуул тоже не спал в эту ночь. Агнес подсыпала снотворное в кофе Николы, чтобы девушка своим присутствием не отвлекала Пуула. Когда Никола заснула, Пуул запер дверь ее комнаты и вернулся в западное крыло, чтобы заняться приготовлениями. Он изучал книги, думал, составлял планы, и лишь перед рассветом подготовил себя к действиям. Он пропустил обед — соблюдение поста было важным требованием. Чтобы обрести телесную чистоту, он принял ванну, после которой облачился в черный халат из хлопка, принесенный ему Агнес. Третье условие — воздержание, — он не выполнил, но поскольку сожалеть о времени, проведенном с Николой, было бессмысленно, Пуул лишь
Пуулу доводилось иметь дело с лошадьми, но это было давно; приблизившись к крупному гнедому жеребцу, стоявшему у края табуна, он с трудом подавил мелькнувший в душе страх. Остановившись, Пуул освободился от человеческой слабости; после этого все произошло до смешного легко. Он поднял волшебную палочку; уши жеребца тотчас встали. Даже когда другие животные отпрянули в сторону, жеребец остался на месте. Он ждал человека. Пуул коснулся его волшебной палочкой, пробормотал что-то и накинул веревочную петлю на шею коня. Жеребец покорно последовал за Пуулом к развалинам Замка.
— Мы готовы, Агнес?
— Думаю, да.
— Хорошо.
Не впуская животное внутрь круга, Пуул привязал веревку к полуразрушенной стене, чтобы жеребец не вздумал убежать; конь не пытался вырваться, он доверчиво смотрел на человека своими умными темными глазами.
— Зажги снова огонь, Агнес, — сказал Пуул.
Агнес зажгла уголь в жаровне. Спустя секунду Пуул подошел к женщине, стоявшей в центре круга, и посмотрел на нее.
— Покорми огонь, — сказал он.
Агнес вылила в черный дым камфару и бренди.
— Хорошо, — тихо сказал Пуул, — замкни круг.
Агнес взяла кисть, банку с алой краской и быстро замкнула обе окружности — внешнюю и внутреннюю.
— Очень хорошо, Агнес. Теперь займемся запахами, обожаемыми силами тьмы. Я буду произносить названия трав, а ты — бросать их в огонь. Готова?
— Да, мой господин.
— Кориандр, — сказал Пуул и замолчал. — Болиголов... петрушка... мак... укроп... сандал... белена.
Агнес бросила последний компонент в пламя; они постояли некоторое время, глядя на огонь. Их начал окутывать резкий, насыщенный аромат. Пуул склонился над закрытой корзиной, которую Агнес внесла в круг. Он вытащил оттуда черного петуха.
— Моим соратникам, —- громко произнес Пуул, — моим подчиненным, моим воинам я приношу эту жертву.
Запах испарений, поднимавшихся над жаровней, усилился; голос Пуула стал глухим, хриплым; Агнес вложила нож в его нетвердую руку.
Петух принял кровавую смерть.
Агнес упала на колени, чтобы поклониться
Утром, в семь часов, когда зазвенел будильник, Лайза, обессилевшая от своей ненависти к Пуллу, еще крепко спала. Она с трудом заставила себя подняться с кровати, однако предстоящее свидание было столь желанным, что сон улетучился к тому моменту, когда Лайза спустилась на первый этаж.
Джейн уже заваривала чай для Бенедикта.
— Господи! — удивилась она, увидев свою сестру. — Ты сегодня рано встала!
— У меня встреча с Тристаном.
— О, Лайза!
— Ты не так поняла. С этим покончено. Я просто хочу объяснить ему, как сильно я его презираю... Джейн, посмотри, что произойдет, ладно? Я встречаюсь с ним над пляжем; если Пуул будет знать, что за нами следят, он не посмеет причинить мне вред.
— Лайза, не разумнее ли...
— Я должна идти, — сказала Лайза, — не то я опоздаю.
Она выскользнула из дома через заднюю дверь.
Джейн отнесла чай Бенедикту и с тревогой на лице спустилась в гостиную, окна которой смотрели на море.
Лайза ждала Пуула в том месте, где тропинка подходила к Скалам, в восьми метрах выше пляжа. Утро было ясным, но неярким, под скалами синело море. Присев у окна, Джейн посмотрела на часы. Пять минут девятого. Лайза нетерпеливо прохаживалась взад-вперед. Десять минут девятого. Пуул не появлялся.
Он не придет, подумала Джейн. Подойдя к входной двери, она открыла ее.
— Лайза! — изо всех сил закричала женщина. — Вернись! Пожалуйста!
Лайза повернула голову, и в этот момент Джейн краем глаза увидела коня. Джейн бросила взгляд в сторону замка. Огромный конь мчался галопом от замка; впереди животного неслось стадо овец, напуганных топотом его мелькавших в воздухе копыт.
Джейн словно парализовало. Овцы, от страха сбившиеся в плотную кучу, устремились к коттеджу, но конь свернул в сторону и погнал их к тому месту, где стояла Лайза.
— Лайза! — в ужасе закричала Джейн. — Лайза, берегись!
Но Лайза побежала слишком поздно. Стадо овец, врезавшись в женщину, сбросило ее со скалы на каменистый берег, где она и встретила свою смерть.
Глава седьмая
— Я выхожу замуж за Тристана, — сказала Никола Эвану. — Мы поженимся второго августа.
Они находились в Суррее, в доме Мэтта, вечером, после похорон Лайзы. Со дня смерти Лайзы прошла неделя, насыщенная общением с репортерами, полицейскими, следователями. Снова причиной смерти назвали несчастный случай. Вся жизнь перевернулась. Бенедикт собирался покинуть коттедж и вернуться в Кембридж; Джейн боролась с сомнениями и страхами, посвятив себя близнецам; они же с удвоенным терпением ждали, когда их отец вернется и наведет порядок. Пуул отвез Николу в Суррей на похороны, но сам в них не участвовал. В отсутствие Пуула Эван впервые за несколько дней получил возможность поговорить с Николой наедине и спросить ее, какие чувства она испытывает к Тристану.