Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
— Отличное место, — сказала Агнес. — Тристан был прав. Здесь чувствуется атмосфера.
— Какое место для Ламмеса! Я горда тем, что буду участвовать в празднике, который состоится здесь!
— Как и мы все, — радостно произнесла Агнес; она изучала каменную плиту — остаток алтаря.
— Надеюсь, можно не сомневаться в, том, что эта часовня секуляризирована?
— Разумеется. Тристан сразу же выяснил это у Уолтера Колвина.
— Чудесно! — сказала Харриет и добавила после паузы: — Ты имеешь понятие о том, что будет представлять из себя церемония?
— Я еще не обсуждала это детально с Тристаном; думаю, за традиционным актом почтения последует месса.
— Где Тристан возьмет девственницу?
— Он нашел выход из положения. Состоится крещение. Преподнесение девственницы высшим силам пройдет в форме крещения, а не мессы.
— Чудесно! Я еще никогда не присутствовала на крещении. Месса будет венчальной?
— Да. Нам следует подумать о платье. Думаю, подойдет черный атлас с кружевами... Может быть, на следующей неделе мы съездим за ним в Свонси.
— Отлично! — сказала Харриет. — Кто будет принесен в жертву?
— Конечно, ягненок. Жертвенный символ Другой Церкви.
— А как насчет жертвенного символа Нашей Церкви? У нас будет козел?
— Для чревоугодия после мессы и крещения? Не думаю, тем более что Тристан будет участвовать в Ламмесе лично. Зачем ему в таких обстоятельствах искать себе замену?
— Действительно, зачем? — согласилась Харриет; покинув часовню, они побрели к склону холма; ветер трепал их черные юбки.
Далеко внизу волны разбивались о скалы, пена взлетала высоко в воздух. Заблеяли овцы; лошади мирно пощипывали короткую траву.
Близнецы переглянулись.
— Ты что-нибудь понял? — спросила Люси. — Сначала я подумала, что они говорят по-английски, но потом засомневалась.
— Конечно, я все понял, — с чувством собственного превосходства заявил Тимоти, извлекая удовольствие из редкого признания Люси в собственной несостоятельности. — Общество исповедует свою особую веру, вроде римско-католической, но немного другую; они собираются устроить венчание и крещение.
— Может быть, они католики.
— Это исключено, поскольку часовня не освящена.
Католики используют только освященные часовни. И протестанты, наверно, тоже.
— Если они не католики и не протестанты, то кто они? И при чем тут ягненок с козлом?
— Это — часть их религиозных ритуалов. Как у римлян. Римляне всегда приносили в жертвы богам ягнят и козлов.
— Они не собираются приносить козла в жертву. Он предназначен для чревоугодия. Что это значит, по-твоему?
— Ну, это как у католиков. Они называют некоторых людей святыми угодниками.
— Кто они такие?
— Это — часть их религии, — ответил Тимоти, понятия не имевший о том, кто такие святые угодники.
— Если тебя интересует мое мнение, —: разочарованно протянула Люси, — все это очень странно.
— Само общество очень странное, — зевнул Тимоти. — Все так считают.
— Мы кому-нибудь расскажем?
— Ну... можно сказать тете Джейн. Думаю, она — единственный человек, которому это может быть интересно.
— Хорошая мысль. Давай расскажем тете Джейн.
— О’кей.
Они направились по склону холма вниз и через четверть часа уже были у задней двери коттеджа.
— Привет, близнецы, — сказала Джейн. — Вы появились вовремя! Оладьи готовы!
— Тетя Джейн, — сказала Люси. — Ты представляешь, в часовне на скалах состоится венчание. Его устраивает общество...
— Соберутся люди со всей округи, — добавил Тимоти,— члены общества будут вроде хозяев на вечеринке. А еще состоится крещение.
— Но козла у них не будет, — сказала Люси, почему-то считавшая, что козел — это очень важно, — только ягненок.
— Они принесут ягненка в жертву,—добавил Тимоти. — Как римляне.
— Ну! — засмеялась Джейн. — Чтб еще вы сочините? Да, кстати, вашему папе удалось бежать от султана с саблей в Тадж Махале?
— Да, спасибо, — вежливо ответил Тимоти. — Можно мне намазать джем на оладьи?
— Пожалуйста, но сначала вымой руки.
Оказавшись наедине в ванной, близнецы посмотрели друг на друга.
— Тетя Джейн относится к числу лучших людей на свете, — медленно произнесла Люси, — но иногда даже лучшие люди не оправдывают ожиданий. Она в этом не виновата. Так уж она устроена.
— Какое это имеет значение? — пробормотал Тимоти. — Мне следовало предвидеть, что даже тетя Джейн на этот раз нам не поверит. Забудем об этом.
— О’кей, — охотно согласилась Люси и взяла мыло, словно хотела смыть этот эпизод со своих рук.
Лайза покинула коттедж за десять минут до возвращения близнецов. Она быстро зашагала к берегу. Просто удивительно, подумала женщина — летаргический сон точно рукой сняло. Ее апатия трансформировалась в острый интерес к окружению; пробиваясь по скалам к песку, она ощущала необычный прилив жизненных сил.
Через пять минут она увидела их. Они загорали под утесами на песчаном пятачке, который природа обнесла полукольцом из скал. Никола лежала лицом вниз; ее бюстгальтер был расстегнут, чтобы спина загорала равномерно; Пуул положил руки под голову и вытянул свои длинные ноги в сторону поля. На глазах у Лайзы он перекатился со спины на бок и провел пальцем вдоль позвоночника Николы.
— Ну и ну! — с отвращением протянула Лайза. — Какая трогательная сценка!
Пуул обернулся. Она заметила, что его темные глаза сразу поскучнели; внезапно самообладание покинуло женщину; ярость горячей шумной волной прокатилась по ее телу.