Дьявольская сила
Шрифт:
– Молли… – попытался заставить ее замолчать Синклер.
– Пугать и травмировать твою собственную дочь? И ради чего все это? – продолжала наступать Молли.
– Молли! – повысил в отчаянии голос отец. – Послушай! Ну пожалуйста, выслушай меня. Суть всего этого – спастись от смерти.
Хэл глубоко вздохнул и начал рассказывать.
65
Смеркалось, в комнате, где мы сидели – с окнами, из которых открывается живописный вид, и обставленной простой мебелью, – темнело. Глаза постепенно привыкали к темноте, но Синклер света не включал, не хотелось и нам подниматься и включать. Мы сидели, еще не придя в себя
– Первое, что я сделал, Бен, когда стал директором ЦРУ, – продолжал между тем рассказывать Хэл, – приказал принести из архивов твое опечатанное дело, заведенное пятнадцать лет назад следственной комиссией. У меня всегда были подозрения насчет этого дела, и если ты требовал, чтобы тебя привлекли к суровой ответственности, но тебя ни в чем не обвиняли, то я хотел знать, что же все-таки в действительности произошло в тот день.
Если бы в ту пору, когда я начал снова копать это дело, в мире сохранялись прежние порядки, то выяснить бы ничего не удалось и дело так и осталось бы нераскрытым. Но к тому времени Советский Союз уже перестал существовать и нам стало значительно легче устанавливать контакты с советской разведкой. В материалах расследования упоминалось настоящее имя того парня, который собирался перебежать к нам. Его фамилия Берзин. И вот очень сложными путями, какими – рассказывать не буду, мне удалось установить с ним контакт.
Каким-то образом о его намерении перейти к нам стало известно и его начальству, предполагаю, что Берзин сам признался в этом. Одним словом, Берзина посадили в тюрьму. К счастью, не расстреляли – когда Хрущев пришел к власти, они прекратили расстреливать своих граждан, и хорошо сделали, – ну а впоследствии освободили и сослали на поселение в один захолустный городишко в семидесяти пяти милях к северу от Москвы.
Ну вот, дальше, значит, так. Освободив его из тюрьмы, власти бывшего Советского Союза им больше не интересовались. Таким образом, мне удалось заключить с этим человеком взаимовыгодный договор: я организовал ему вместе с женой побег из страны, а он, в обмен на свободу, передал мне кое-какие материалы, которые тогда, в Париже, намеревался передать нам, – свидетельствующие, что Тоби был, по всей видимости, завербован советскими спецслужбами и работал на них под псевдонимом Сорока.
– А что значит «завербован»? – перебила его Молли.
– А это значит, что он пошел работать на советскую разведку не по идеологическим соображениям, не потому что был приверженцем коммунистических идей, – стал объяснять Синклер. – Вербовка его произошла, видимо, в 1956 году, а может, и раньше. Очевидно, остроглазые кагэбэшники засекли Тоби, что он присваивал деньги из фондов ЦРУ, и поставили перед ним ультиматум: либо сотрудничай с нами, либо мы все расскажем твоему начальству в Лэнгли, а тогда жди последствий. Ну, Тоби и предпочел сотрудничество.
Ну так вот, этот Берзин сказал, что он сохранил микропленку с записью разговоров с тобой и с Тоби, и передал ее мне. Запись подтвердила, что Тоби вел двойную игру, а ты был ни при чем в том кровавом инциденте. Я сделал копию микропленки, а оригинал оставил Берзину на случай, если таковой представится, чтобы он передал его тебе лично, если ты попросишь.
Далее я выяснил, что Тоби с тех пор больше не занимался секретными операциями. Ему поручили вести разные второстепенные проекты, которые представлялись мне бесперспективными и даже пустячными, вроде телепатии, экстрасенсов и тому подобные исследования, и не могли дать практически ничего путного.
– А почему же его не арестовали? – спросил я.
– Это было бы ошибкой, –
– Ну ладно. А вот если Тоби – один из тех заговорщиков, – спросила меня Молли, – то почему же тогда он не побоялся подходить к тебе совсем близко там, в Тоскане?
– А потому, что знал, что меня накачали всякими лекарствами и наркотиками, и я ничего толком не соображал, – объяснил я.
– О чем это вы говорите? – поинтересовался Синклер.
Молли повернулась ко мне и многозначительно посмотрела. Я отвернулся и подумал: а стоит ли рассказывать про мой дар Синклеру, хоть он и верит каждому нашему слову? И, уйдя от ответа, сказал:
– В вашем письме объясняется насчет золота и насчет того, как вы помогли Орлову вывезти его. По всему видно, что вы писали письмо после встречи с ним в Цюрихе. А что произошло потом?
– Я понимал, что появление в Цюрихе сразу такого количества золота вызовет немалый переполох, – сказал он. – Но каковы будут последствия – не имел понятия. Поэтому я и направил Шейлу встретиться с Орловым, провести с ним второй раунд переговоров и окончательно утрясти сделку. По возвращении из Цюриха, всего через несколько часов, ее убили в Джорджтауне, в нескольких шагах от собственного дома.
Сердце мое было разбито, я не на шутку перепугался – стало быть, очередь за мной. Я понимал, что из игры мне так просто не выйти, ибо влез в нее по самую макушку и даже выше. Своими глазами я видел, как за золото разгоралась борьба, которую, очевидно, затеяли «Чародеи». К тому же я, по сути, ничего не соображал – находился в шоке, никак не мог оправиться от утраты Шейлы.
Хотя лица Хэла в темноте уже не было видно, по смутным очертаниям его фигуры я догадывался, что он искренне переживал, вспоминая прошлое, но находился ли в возбужденном состоянии, сказать наверняка не мог. Во всяком случае, сосредоточившись, я попытался настроиться на волну его мыслей и уловить их, но ничего не получалось, так как я сидел от него на порядочном расстоянии.
– Ну а потом они заявились и по мою душу, – между тем продолжал он рассказывать. – Буквально спустя несколько часов после убийства Шейлы двое вломились в мой дом. Но я был настороже, под подушкой хранил пистолет, ну и, само собой, одного из убийц уложил на месте, другой же уцелел… он отскочил в сторону. Ясно, однако, что он старался не просто прикончить меня, а убить более изощренным способом: так, чтобы все выглядело как несчастный случай. Поэтому и действовал как-то скованно и нерешительно.
– И вы пошли с ним на мировую? – догадался я.
– Как это? – не поняла Молли.
– Верно, мы договорились, – ответил Хэл. – Я заключил с ним сделку. В конце концов, у шефа ЦРУ ведь тоже имеется кое-что в запасе, не так ли? По сути дела, я перекупил его, как меня учили, еще когда я был сопливым стажером. В моем распоряжении имелись деньги на непредвиденные расходы, и я смог наскрести для него приличную сумму, а что еще более важно – обеспечить ему безопасность.
Ну так вот: от него-то мне и стало известно, что и задание убить меня он получил от Траслоу, и Шейлу убил тоже он по заданию того же Траслоу. И золото чуть было не уплыло из моих рук, из рук американского и российского правительств, и чуть не оказалось в руках «Чародеев». Траслоу уже начал подготовку к тому, чтобы подвести меня под монастырь, для чего изготовил поддельные фотографии, где я якобы снят на Каймановых островах, сфабриковал подложные проездные билеты и прочие фальшивки. Он намеревался убить меня, а затем взвалить на меня вину за пропажу золота.