Дьявольская сила
Шрифт:
– Ну и что из этого? Они тоже ошибаются. Во всяком случае, примите мои поздравления со вступлением в должность.
– Президенту пришлось и впрямь выкручивать кое-кому руки, чтобы добиться своего. Но это так, между прочим. Важнее другое, Бен. Нужно, чтобы ты вернулся обратно.
– Как так?
– После всего того, что с тобой случилось…
– Да, Алекс, вообще-то, я, конечно, пока не в форме, – признался я. – Вы мне говорили тогда насчет пропавших огромных ценностей, что их нужно разыскать и все такое
– Разумеется, нужно.
– Ладно. Вы говорили о пропавших ценностях, а у меня не было даже представления об их размерах, а также о происхождении.
– Хотите просветить меня?
– Прямо сейчас? – Я вопросительно посмотрел на Тоби, а он повернулся к Молли и спросил:
– Будете ли вы категорически возражать, если я попрошу вас оставить нас на пару минут одних – нам позарез нужно переговорить наедине?
Глаза у Молли покраснели и опухли, по щекам поползли слезы. Она глянула на него и отрезала:
– Буду категорически возражать.
Алекс переспросил по телефону:
– Бен, что там за задержка?
Тоби продолжал с виноватым видом объяснять Молли:
– Нам… нужно обсудить кое-какие важные технические вопросы…
– Извините меня, – холодно ответила она. – Я никуда не уйду. Мы с Беном партнеры, и я не желаю, чтобы мною пренебрегали.
Несколько секунд мы раздумывали, а затем Тоби сдался:
– Ну ладно, будь по-вашему. Но я полагаюсь на ваше здравомыслие…
– Можете положиться.
И я пересказал по телефону Алексу, а заодно и присутствующим здесь Тоби и Молли, суть того, что Орлов рассказал мне. На лицах Тоби и Молли во время рассказа явно читалось неподдельное изумление.
– Боже милостивый! – только и смог прошептать Алекс. – Ну, теперь в этом деле проглянул смысл. Но как, черт побери, приятно слышать! Стало быть, Хэл Синклер ни в чем предосудительном не замешан. Он пытался лишь спасти Россию. Конечно же. Ну а теперь… пожалуйста, возвращайтесь домой.
– Как это так?
– Ради Бога, Бен. Эти люди, которые подвергли вас таким дьявольским пыткам, наверняка наняты кликой.
– «Чародеями»?
– Может быть. Другим смысла нет. Хэл, должно быть, сообщил все кому-то еще. Кому-то такому, на которого он рассчитывал, что тот поможет ему осуществить продуманные меры с золотом. Ну а тот, по-видимому, вел двойную игру. А как еще они могли узнать про золото?
– Может, были какие-то дела в Бостоне?
– Может, и были. Хотя нет, я бы тогда сказал «вероятно».
– Но такое объяснение не подходит ко всему, что произошло в Риме, – возразил я.
– Убийство ван Эвера? Да. И ты спросил еще, почему я настаиваю, чтобы ты вернулся домой.
– Кто же стоит за тем убийством?
– Не представляю даже. Не вижу очевидной связи между убийством и деятельностью «Чародеев», хотя и такой вероятности исключать нельзя.
– Здесь утечка?
– А что такого? Всадили «жучка» в телефон ван Эвера, а может, подслушали на телефонном узле в Риме. Ты же сам знаешь, мы ведь говорили о прежних товарищах Орлова – вот тебе и зацепка. Но до правды тут не докопаться. Знаешь ли, все это так странно.
– А ты сумел прочитать мысли Орлова? – спросил меня Тоби, когда закончился разговор с Алексом.
Я кивнул головой и пояснил:
– Прочитать-то прочитал, да толку что? Орлов ведь родился на Украине.
– Но он же разговаривает по-русски? – возразил Тоби.
– Русский – его второй язык. Когда до меня дошло, что он думает на украинском языке, я упал духом. Дело приняло совершенно иной оборот. А потом я вспомнил, что тот психиатр из ЦРУ, доктор Мехта, предполагал, что я улавливаю мысли не непосредственно, а сверхнизкие частотные радиоволны, излучаемые речевым участком мозга. Таким образом, я слышу слова так, как они прокручиваются в мозгу перед тем, как их произнести вслух, или даже не произнести, а только подготовить к речи. Поэтому я намеренно вел с Орловым беседу и на английском, и на русском языках, поскольку он говорит на обоих. Такой маневр помог мне понять некоторые его мысли, поскольку в уме он переводил английские слова на родной украинский.
– Неплохо придумано, – сказал Тоби, одобрительно кивнув головой.
– Да, неплохо. Я задал ему несколько вопросов, зная заранее, что, прежде чем ответить, он продумает мысленно ответы и составит фразы в уме.
– Неплохо, неплохо, – согласился Тоби.
– А иногда, – продолжал я, – он твердо намеревался не давать ответа, но все равно мысленно прокручивал по-английски те фразы, которые не собирался произносить вслух.
Болеутоляющее средство снова начало проявлять свое действие, и мне стало трудно сосредоточиться на разговоре. Теперь мне хотелось только закрыть глаза и провалиться в сон на несколько дней.
Тоби пошевелился в своем кресле и подъехал ко мне поближе, качнув рычаг. Раздался тихий скрип колес.
– Бен, – сказал он. – Несколько недель назад один бывший полковник из секуритате – это румынская тайная полиция при убитом диктаторе Николае Чаушеску – невзначай вышел на нашего тайного осведомителя и рассказал ему кое-что, ну а тот потом все передал нам.
И Тоби рассказал, что румынский полковник имел связь с одним ловкачом, который фабрикует поддельные документы и удостоверения личности для всяких наемников, работающих за плату по разовым поручениям.