Дьявольский коктейль (сборник)
Шрифт:
– Вся история выглядит очень необычной, – заговорил Рутс. – Какой-то подонок шатается вокруг и ворует жеребцов, стоимость которых тут же падает до нуля, потому что укравший не может признаться, о какой лошади идет речь. Вы полагаете, что какой-то фанатик ставит эксперименты? Пытается получить суперлошадь? Или это какой-то преступный синдикат, который покрывает своих кобыл крадеными жеребцами чистейшей крови? Но это бессмысленно. Они никогда не смогут продать жеребят на племенные заводы, их никто не признает чистокровными. Они
– Думаю, дело гораздо проще, чем вы предполагаете, – улыбнулся я. – Ближе к земле.
– Так в чем же дело?
Я рассказал ему.
Он долго обдумывал мое предположение, а я пил лимонный сок.
– В любом случае, надо попробовать размотать этот клубок и посмотреть, куда он приведет, – сказал я.
– Какая-то фантастика! – наконец пришел в себя от услышанного Рутс. – Я надеюсь на бога и хочу, чтобы вы оказались не правы.
– Да, понимаю, – засмеялся я.
– Вам понадобятся месяцы, чтобы раскопать всю эту грязь самому... И не думаю, что вы хорошо знаете обстановку среди коннозаводчиков... Так почему бы мне не помочь вам?
– Я был бы очень благодарен.
Рядом с его креслом стоял телефон, он поднял трубку и набрал номер. Я слушал, как он договаривается с издателем ведущей газеты, пишущей о конном спорте и коневодстве, чтобы меня допустили к их архиву и дали в помощь двух квалифицированных сотрудников.
– Все устроено, – сказал он, вставая. – Это на Норд-Бродвее в Лексингтоне. Надеюсь, вы дадите мне знать, как пойдут дела?
– Обязательно.
– Дэйв и Юнис... прекрасные ребята.
– Великолепные.
– Передайте Юнис мои лучшие пожелания.
– Она улетела в Калифорнию.
– На новую ферму?
Я кивнул.
– Безумная идея Дэйва переехать на Западное побережье. Центр разведения чистокровных лошадей здесь, в Лексингтоне, и здесь он должен оставаться.
Я промычал нечто соответствующее обстоятельствам, не критическое и не одобрительное, и Джефф Рутс протянул мне толстую руку.
– У меня в Майами собрание акционеров, – извиняющимся тоном проговорил он.
Мы прошли через дом, туда, где секретарь ждала его в «Кадиллаке», стоящем рядом с «Торнадо Олдс-мобилом» Юнис.
В редакции газеты я обнаружил, что все, о чем просил Джефф Рутс, выполнено очень добросовестно и в двойном размере. Моими временными помощниками были пожилой мужчина, который почти весь рабочий день проводил за составлением ежегодных регистров достижений жеребцов, и незамужняя леди лет пятидесяти с феноменальной памятью, чье лошадиное лицо и хриплый голос моментально забывались, стоило ей ласково улыбнуться.
Когда я объяснил, что хотел бы найти, они оба потрясенно уставились на меня, не находя слов.
– Это невозможно? – спросил я.
Мистер Харрис и мисс Бритт пришли в себя и сказали, что, по их мнению, это возможно.
– И
Мисс Бритт тут же выдала шесть имен, одних Бакли, живших в окрестностях Лексингтона.
– Наверно, это не совсем удачная идея, – вздохнул я.
– Но совсем не вредная, – хриплым голосом возразила мисс Бритт. – Мы сделаем все нужные списки одновременно.
Они ушли в помещение архива и там погрузились в папки и книги, а меня оставили в приемной, посоветовав курить и ждать, что я весь день и делал.
В пять вечера они появились с результатами.
– Это максимум того, что мы могли сделать, – с сомнением проговорила мисс Бритт. – Понимаете, в Штатах на племенных заводах и фермах более трех тысяч жеребцов. Вы просили выбрать тех, чьи гонорары за покрытие на протяжении последних восьми-девяти лет постоянно росли. Таких двести девять.
Она положила передо мной список, напечатанный на машинке через один интервал.
– Затем вы просили клички жеребцов, которые, попав на племзавод, оказались как производители гораздо удачливее, чем ожидали по их родословной. Таких двести восемьдесят два.
Она протянула второй лист.
– Вы также хотели знать, кто из двухлеток на скачках проявил себя лучше, чем от них можно было ожидать, судя по их породистости. Таких двадцать девять. – Она добавила к прежним двум третий лист. – И наконец, люди, которых можно называть Бак. Их тридцать два – от Бара К. Ранча до Барри Кайла.
– Вы провели потрясающую работу! – искренне восхитился я. – Наверно, не стоит надеяться, что хотя бы одна из ферм повторяется во всех четырех списках?
– Большинство жеребцов из первого списка входят и во второй. Это понятно. Но что касается двухлеток, исключительно хорошо проявивших себя на скачках, то их производителей нет в первых двух списках. И ни один из удачливых двухлетних жеребят не был выращен на племзаводах, принадлежащих кому-то из Баков.
Они оба казались огорченными такими невдохновляющими результатами.
– Ничего, – сказал я. – Завтра мы попытаемся зайти с другого конца.
Мисс Бритт фыркнула, что я воспринял как согласие.
– Рим не сразу строился, – проговорила она.
Мистер Харрис выразил некоторое сомнение, что этот Рим вообще может быть построен из имеющихся у них материалов, но, не жалуясь, утром следующего дня ровно в девять сидел за своим столом. Оба вновь погрузились в сопоставление и перетасовку списков.
К полудню первые два списка были сокращены до двадцати жеребцов. Мы втроем подкрепились сандвичами. И поиски начались снова. В десять минут четвертого мисс Бритт тяжело задышала и широко раскрыла глаза. Она быстро нацарапала что-то на чистом листе бумаги и, склонив набок голову, рассматривала написанное.